Бомба для Гейдриха

Только после неоднократных неудачных попыток, спустя много времени, Моравцу удалось устроить так, что его сообщника сфотографировали. На снимке — два серьезных господина прогуливаются по парку городка в северочешском пограничье и без большого интереса беседуют друг с другом. Путем сравнения снимка с фотографиями из картотек разведки удалось в конце концов установить, что собеседником полковника генерального штаба Франтишека Моравца во время этой невинной прогулки был скорее всего Пауль Тюммель.

Возможно ли это?! Да, бесспорно, это так: Пауль Тюммель, резидент немецкой военной разведки в Чехословакии, Австрии, на Балканах, один из виднейших деятелей абвера, шпионского центра, руководимого адмиралом Канарисом. Его имени мы не найдем ни в одном из списков Моравца, ни в одном донесении или реляции, оно не фигурирует ни в одном из обзоров или докладов. О нем упоминается только в таком контексте: «Из обычно хорошо информированного источника нам стало известно...», или: «Из немецких кругов, заслуживающих полного доверия...», или позднее: «Из в высшей степени информированного источника, надежность которого многократно проверена, мы получили сообщение...».

В таких и им подобных донесениях, проходивших через руки полковника Моравца, может заинтересовать многое. Но особенно в них бросается в глаза одна общая черта: вырисовывается четкая картина все возрастающей агрессивности фашистской Германии со многими убийственными и чрезвычайно характерными подробностями. Но почему же мы не защищались, если нам почти все было столь хорошо известно заранее?

...А что представляли собой тогда те двое — Кубиш и Габчик?

В то время они еще не знали друг друга, у каждого были свои, совершенно разные заботы. Им обоим было по двадцать лет, первый оставил работу кочегара и вместе с отцом занялся крестьянским хозяйством в Дольных Виллемовицах возле Тржебиче; второй работал на складе химических товаров в Жилине и каждый день ездил домой в Полувесь.

И все же и у них нашлось кое-что общее. В 1938 г. вместе с тысячами других парней их возраста они были призваны в армию, обмотали ноги портянками, надели сапоги и поступили под команду взводного и поручика. Ребятам их возраста никогда особенно не хочется идти на военную службу, но тогда было другое дело. Это чувствовали все, и оба молодых парня совершенно искренне стремились вместе с тысячами других, таких же парней, сражаться, защищать свою страну от агрессора. Им нисколько не хотелось умирать, но, если бы понадобилось, они были готовы и к этому.

...Хорошо ли вы запомнили, что ответил в семейном кругу пан полковник Моравец на замечание о том, что он, собственно говоря, не вполне военный, а руководит шпионажем?

«Кто-нибудь должен же этим заниматься. Каждый, что может, — на алтарь отечества».

Конечно, Пауль Тюммель — не единственный агент Моравца. К их числу принадлежала, например, одна дама, замечательная только тем, что была секретаршей немецкого посла в Праге. Случилось так: на каком-то приеме она выпила сверх меры и проговорилась в компании о тайне своей молодости. Она воспитывалась в швейцарском католическом пансионе, разумеется в строгой добродетели и чистоте, и однажды — всего единственный раз — поддалась греховному соблазну. С тех пор ее эротические желания все усиливаются. Пока она была молода, все это было не страшно, но теперь ей уже трудно находить себе подходящих любовников. Жалованье секретарши посла, конечно, не малое, но она уже с трудом укладывается в него...