Бомба для председателя

«Я полез в драку за Пашу, - вдруг признался себе Исаев, - потому что был лично задет его «бегством». Меня заставила искать правду память о моем сыне и вера в поколение Кочевых. Через тернии - к звездам, так, кажется? Значит, путь к правде лежит только через кровь и гибель… Мы отмечаем даты, круглые даты, и это прекрасно, но почему мы начинаем это делать, лишь когда человек прожил полстолетия? Неужели тридцать лет - не срок, тем более если человек преуспел за эти тридцать лет в своем деле?»

Исаев поднялся и пошел в зал.

«Это точно, - продолжал думать он, - мы за них отвечаем. Но кто освободил их от ответственности за нас? Или возраст сейчас стал адекватен разуму?»

Он сел в центре большого стеклянного зала и вздохнул, пожалев себя; он увидел себя со стороны, и вспомнил те далекие двадцать лет, когда был молодым Штирлицем, и снова пожалел старого Исаева; достал сигарету и глубоко, как в молодости, затянулся. «Домой хочу, - неожиданно сказал он себе. - Боже мой, как же я хочу домой».

Он снова вздохнул и заставил себя вернуться к делу, к тому делу, ради которого он был здесь. «Они не успеют отправить мину с багажом, - решил он. - Наверняка они, узнав, куда я лечу, попросят кого-нибудь из пассажиров взять «посылочку» в Рим. Если я это прозеваю, значит, встречусь с Бергом на небесах. А если не прозеваю - тогда я привезу сюда Гроса. Я привезу его, чего бы это мне ни стоило… Умница Берг… Тот меморандум, который он мне оставил о Гросе, плюс живой Грос - это уже доказательство».

По радио уже третий раз передавали сообщение: «Федеральный министр поручил статс-секретарю Кройцману оказать помощь в расследовании дела, столь блистательно начатого погибшим в авиационной катастрофе прокурором Бергом. Кройцман обещает закончить следствие в течение ближайшей недели».

«А если они пошлют кого-то из своих с «посылочкой»? - подумал Исаев. - Что тогда? Они могут. С другой стороны, слишком многие из их банды знают обстоятельства дела. Неважно. Скажут, что мина для Гроса, а взорвут ее в нашем самолете… Нет, положительно я стал склеротиком - ведь нет билетов! Они не успеют послать своего вместе с миной. Ага… Вон идет нечто похожее. Точно… Это от них. И сверточек подходящий. Мина типа «Аква», их очень любил Шелленберг. Дурашки, я не думал, что они попрут так открыто - совсем, видимо, перепугались. Кому это он всучит? Девушке… Пьяненькая девушка, такая крокодила возьмет, не то что посылочку. Примитивно, конечно, работают, но в данной ситуации беспроигрышно».

Когда объявили посадку на самолет, Исаев медленно поднялся и пошел за пассажирами, не теряя из виду пьяненькую девушку. В автовагончике он протолкался к ней и сказал, заставив себя сыграть запыхавшегося человека:

- Слава богу! Я вас догнал. Вилли сказал, что именно вам он передал посылочку. Он просто не знал, что я тоже лечу с этим рейсом, - и, не дожидаясь ответа, Исаев взял «посылочку» из рук девушки.

«Господи, - подумал он, взяв сверток, - стыдно им заставлять меня на старости лет упражняться в беге… Только, может быть, я иду по своей логике и зря все это затеял? Может быть, они уже поручили кому-то в Италии убрать Гроса? А я все жду, жду, жду… Может быть, надо сейчас же поднять тревогу и сказать во всеуслышание, через Кроне, где скрывается Грос, и заявить, что жизнь последнего свидетеля тоже на волоске - в него уже целятся… Нет, Интерпол включен в игру. А я не знаю главного, который управляет Айсманом. Это человек с глазом, волей и умом; сильный зверюга. И все-таки убирать Гроса они должны поручить кому-то из тех, кому Грос бесспорно доверяет. Они тоже прекрасно знают, что Интерпол включился в игру, и случайного человека на это дело не пустят. Убийца, которого преследуют, боится собственной тени и не верит никому, кроме самых близких из банды. Айсман, видимо, ближе всех и к главарю и к Гросу. Он проведет последнюю операцию по ликвидации единственного свидетеля. Именно Айсману поручат, потому что он, помимо всего прочего, провалил дело: и меня не дождались у Берга, чтобы прихлопнуть как русского агента, и Курт, связник, убит в кабинете Холтоффа… Нет, я правильно думаю - в Неаполь должен полететь Айсман, только Айсман. Так всегда было заведено в банде: проваливший дело выполняет самую опасную работу».

Воспользовавшись толчеей, которая обычно сопутствует посадке на самолет, Исаев неторопливо зашел за автопоезд, чуть пригнулся и пробежал вперед, прихрамывая на левую ногу. («Господи, как это смешно: хромой дед и с миной!») Рядом с автопоездом стоял громадный бензозаправщик, а за ним - «джип», в котором сидел молоденький парень - служитель из диспетчерской службы. («Это хорошо, что я смешон, - подумал Исаев. - Смешных жалеют».)

- Сынок, - сказал Исаев, - я из инспекции страховой компании «Аллианц», подбросьте меня вон к тому домику. Нога отказала, ковылять дальше не могу…

- Да, - ответил парень, - туда могу.