Бомба в голове

Вопрос повис в воздухе, будто самый риторический.

– Чтобы кого-то убить, – наконец ответил Виталий.

– Правильно. Только это следствие, причина лежит глубже.

– И вы её сейчас назовёте, – саркастично ухмыльнулся журналист.

Канетелин неприятно засмеялся:

– Нет, конечно. Я только хочу сказать вам одну вещь.

Он придвинулся ближе, отчего Виталию стало как-то не по себе. То, что больной физик вынашивает сумасбродные идеи, было ясно уже абсолютно. Его сущность пыталась бороться с понятиями, и здравый смысл ещё не давал признать в себе натурального злодея. Хотелось выкроить побольше оправданий, поскольку мешала только одна несносная мыслишка: какую он оставит о себе память? Однако Виталий мог оказаться тут совершенно не при делах и слегка уже его побаивался.

– Когда нам кто-то не нравится, мы, не задумываясь, можем его обидеть, – Канетелин смотрел Виталию в глаза. – И более того, считаем это правильным. Инстинкт неприязни порождает её продолжение уже в сфере сознательной деятельности: безусловно, хочется нанести оппоненту урон, хоть самый незначительный, но всё ж таки неприятный для него. Хочется наглядно показать, что вы его выше, сильнее. Бытовые склоки и разборки в расчёт обычно не принимаются, поскольку якобы не имеют последствий. Но малое питает нравы, закрепляет выводы, возносит идеи. Из пыли рождается грязь, а ненависть – из пренебрежения. Если вам не нравится кто-то конкретно, окружение с этим может смириться. Если вы испытываете неприязнь к людям по религиозной или расовой принадлежности, с этим, условно говоря, можно вести борьбу. И её ведёт вся мировая общественность. С переменным успехом, но пытается противостоять людскому разобщению. А вот если вы просто ненавидите себе подобных только потому, что они глупые, а таких подавляющее большинство, то с этим уже не справится никакая религия, никакой общественный порядок, будь то сивая демократия или лютая диктатура. Испорченность заложена в нас генетически, поскольку животных мы в себе далеко не изжили. Мы жуткие шаманы. Нам нравится приносить себе подобных в жертву, ибо только люди способны эмоционально ощутить весь трагизм урона. И каждый грезит себя в роли искусителя, готовый в случае удачного поворота судьбы свернуть шею всякой нечисти. Ну или хоть плюнуть ей незаметно на башмак. Какой там исламский ваххабизм, какой там «убей неверного»! Когда б была возможность резать сотнями, тысячами, нам было бы друг друга не унять, о чём, собственно, и рассказывает мировая история человечества. Людей не останавливают даже масштабные убийства, масштабные разрушения.

– И вы таких людей способны оправдать?

– А вы нет?

– Конечно, нет. Потому что это безумство. Среди живущих под небом полно детей и беззащитных, да и просто тех, которые понятия не имеют о ваших личных проблемах. Они ни в чём не виноваты, а вы выписываете им счёт, точно проворовавшимся чинушам.

– Во время войн тоже гибнут все подряд. Однако войны развязывают конкретные люди, вполне себе тихие и обходительные частенько. Мы постоянно живём в условиях войны, только она ведётся сейчас более изощрёнными методами, а в остальном всё то же самое. Её ведут все одновременно, и вы в том числе.

– Я лично ни с кем не воюю.

– Воюют политики, от вашего имени. И если вы не в силах как-либо им помешать, то часть вины, пусть косвенно, ложится и на ваши плечи тоже. Да и сами политики, они уж точно не испытывают угрызений совести. Особенность нашей эпохи в том, что решения принимают одни, а исполняют их другие. В древние времена руководители государств, княжеств, империй были одновременно и полководцами. Они сами участвовали в походах, видели кровь, убивали людей. Зато мало кто из них и умирал собственной смертью. Теперь же боевыми действиями руководят из уютных кабинетов, не видя чужих страданий, а у военных всегда есть удобная отговорка: мы выполняли приказ. Вот так. Всё шито-крыто. – Он развёл руками. – Видите, как всё замечательно устроено? Представьте себя в роли такого вот наделённого широкими полномочиями политика и скажите себе: я не убийца, я лишь хочу немного обустроить мир, свою страну, своих людей, чтобы им всем лучше жилось, ну и мне чуть-чуть было бы удобнее. Отдайте приказ, нажмите кнопку, пошлите сигнальчик, подмигните – я уж не знаю, как там у них устроена система управления, – всё остальное произойдёт без вашего участия. Кто-то погибнет, кто-то будет разгребать завалы, некоторых стошнит. Иные воспримут несчастье как должное. Но за него никто не ответит, будто это последствия стихии. Уже не та формация, вы вписываетесь в мировой процесс. По миллионам никогда не плакали, и если некому поймать вас за руку, то убивать по одному или сотнями, – не имеет никакого значения. Вы повелитель стихии. Им вас не раскусить.