Бомба

У аптеки Андяла двое полицейских преградили им путь. Они уставились на странное знамя, в чьем гнезде борющийся со смертью ребенок отхаркивал слюну. У одного из полицейских на глаза навернулись слезы, но другой приказал демонстрантам разобрать знамя и разойтись.

Но они не разошлись.

Понесли свое знамя дальше.

Их стало еще больше.

В центре города навстречу им двинулся большой отряд полицейских. С офицером во главе. Преградил им путь. Офицер кричал. Рабочие тоже.

Полицейские достали ружья.

Оголили сабли.

Офицер предупреждающе выстрелил в воздух.

Все зашумели.

Завопили.

Заплакали.

Стали расходиться.

Только Бодё и те, кто был с ним, продолжали стоять, безмолвно и неколебимо. Со знаменем, которое полицейские начали осаждать.

Раз.

Два.

Три.

Наконец они нагнули его, как охотники за птицами молодое деревце.

Офицер вынул ребенка из корзины.

Посмотрел — он был желт.

Потряс — он был мертв.

Он опустил его на снег, поставил вокруг кордон из полицейских и послал за санитарным врачом.

Рядом безмолвно стояли арестованные знаменосцы.

Вокруг сгрудились богатые господа и воскресные дамы. Какой-то журналист протиснулся вперед и громко спросил, показывая на ребенка:

— Что это?

К Бодё, словно к сигналу бедствия, протянулись миллионы рабочих рук, и он пронзительно выкрикнул:

— Бомба!

Богатеи поверили и разбежались.

Все разбежались.

Однако впустую!

Ибо повсюду, в городах и деревнях, все было заполнено:

Живыми Бодё.

Мертвыми Бодё.

Самыми страшными в мире бомбами.