БондиАнна. В Россию с любовью

Отношения с Заидом закончились, так и не начавшись. После поездки в Париж мы ещё несколько раз встречались, но я лишь убедилась, что такое ухаживание меня совсем не привлекает, всё-таки мы с ним были слишком разными. Традиции, мировоззрение, воспитание — несовпадение по этим пунктам жизненного списка пролегало между нами, как бездонная пропасть. Так что шейх улетел домой, а Вера продолжила сканировать посетителей бара в поисках идеального мужчины. Я же вернулась к работе.

Снова позвонил Борис. Один из его близких друзей, Тарик, прилетел в Лондон, и Борис пригласил меня составить им компанию в клубе «Мовида».

Это был один из самых фешенебельных клубов Лондона. Он находился в районе Сохо и принимал только по предварительному букингу. Я часто там бывала, у меня даже была любимая VIP-комната, в которой лучшие диджеи играли техно. Вот где можно было по-настоящему оторваться.

Борис тоже был завсегдатаем «Мовида», но предпочитал зал, где обитали в основном бизнесмены. Этот зал был гораздо больше, а музыка там была более лёгкая. Даже если я приходила в клуб с Борисом, всё равно иногда уходила в VIP-комнату, чтобы потанцевать и отвести душу.

В тот день после работы я зашла в салон красоты. Хотелось что-то поменять, но не было чёткого понимания — что именно.

Озарение пришло, когда я уже сидела в кресле перед зеркалом.

— Афро!

— Хочешь афро? — удивился Джорджио, мой итальянский парикмахер. — Необычно. Впрочем, без проблем.

Он сделал из моих рыжих локонов мелкие пружинистые кудряшки и уложил их в идеальную причёску. Я была в восторге!

Настоящая пиратка! Не хватает шляпы и говорящего попугая!

Без попугая я решила обойтись, а вот шляпу раздобыла. Чёрная шляпа на рыжем афро выглядела очень ярко и необычно.

— Здравствуй, Аня! — сказал Борис, когда я села в машину. — Как Париж?

— Прекрасно.

До клуба доехали быстро. Заведение находилось в здании, которое раньше было театром. Дизайнер сохранил кирпичные арки, дополнив исторические элементы современными. В клубе была уникальная и весьма экстравагантная обстановка: розовые стены, фиолетовые диваны, подсвечники в нишах.

Народу было много. Некоторые кивали и поднимали свои бокалы, я улыбалась и кивала им в ответ.

Тарик — друг Бориса — уже был на месте со своей девушкой Пати, лицо которой напоминало лицо милого ребёнка. У девушки были огромные карие глаза, маленький курносый нос и пухлые губки кукольной формы. Тарик был родом из Казахстана, но жил в Нью-Йорке. Они с Пати познакомились в Лондоне несколько лет назад, и с тех пор она числилась его постоянной лондонской любовницей.

Шампанское лилось рекой, у меня было прекрасное настроение. Мы сидели вчетвером и разговаривали.

— Представляете, что со мной случилось на днях?! — начала Пати. — У меня же недавно был день рождения, одна подруга подарила мне браслет от «Картье». И так совпало, что у меня уже был такой. Прямо один в один. Я решила пойти в бутик и обменять его на что-то другое. Там мне ужасно нагрубили.

— Продавщица? В «Картье»? — спросил Тарик, поглаживая девушку по спине.

— Да! Моя ровесница. Она такие гадости мне говорила, что я растерялась и не сразу нашла, что ответить.

— А что она сказала? — уточнила я.

— В общем, я попросила её поменять браслет, а она мне: «Девочка, а твой покровитель знает, что ты сдаешь его подарок? И дай угадаю, ты бы лучше поменяла его на кэш, не так ли?»

Тарик тут же начал возмущаться:

— Ты позвала управляющего?

— Нет. Я как-то растерялась.

— Я бы добился, чтобы эту девку уволили к чертям собачьим! Одним днём.

— Если честно, я об этом не подумала, во мне потом такая злость проснулась, я решила, что никто, а тем более продавщица, не будет меня оскорблять. Я ей ответила, что если бы это покупал мой покровитель, то браслет стоил бы не двадцать, а пятьдесят тысяч. Забрала своё украшение и ушла оттуда. А самое интересное, — продолжала Пати с улыбкой, — после этой сцены мне почему-то стало гораздо легче признаваться самой себе, что я люблю деньги. Я задалась вопросом, почему я должна подавлять эту страсть? Только лишь из-за того, что кто-то не может иметь то, что имею я? Вот ещё! Это не моя проблема.

Последние слова Пати произнесла с осязаемой гордостью за саму себя. Я понимала почему. Похожая трансформация происходила и внутри меня.

В Пати всегда шла внутренняя борьба. Кто она на самом деле: дорогая золотоискательница или приличная девушка, которая любит одного человека? Ей хотелось верить, что она высокоморальна.

— И всё же! Такие продавщицы не должны работать в подобных местах, — продолжал негодовать Тарик. — Ей самое место на рынке за рыбным прилавком.

— А я бы на твоём месте почувствовала к этой продавщице… благодарность, — сказала я. Три головы повернулись в мою сторону.

— Благодарность? — не поняла Пати.

Тарик удивлённо моргнул. Борис же заинтересовался разговором.