Бонсаи

Разумеется, история с Аргу наделала много шума. Преобладает мнение, что на бедного доктора напал грабитель, искавший наркотики (по чьей-то наводке). И самое любопытное: пока довольно сложно выдвинуть другие столь же приемлемые гипотезы, хотя, на мой взгляд, речь скорее должна идти о рейде, предпринятом фирмой «Стретчер» в надежде заполучить документацию на молекулу «бета». Как же так, скажете вы мне, ведь доктор Аргу знал нападавшего. Да, действительно, ибо тот не врывался в комнату, а просто-напросто постучался в дверь. «Войдите!» Он вошел, вроде бы как хороший знакомый, а потом… Итак, это доказывает, что агент фирмы «Стретчер», скажем так, находился в окружении доктора. Но это мало что нам дает, поскольку в окружении доктора было очень много людей. Не только Мод, Кэррингтон или Мелвилль, но любой служащий на ночном дежурстве. Вот поэтому приходится искать, рыться, отбрасывать все лишнее. Разумеется, я организовал охрану возле раненого, и, мне кажется, все продумано до мелочей. Когда доктора Аргу привезли в его квартиру, он был по-прежнему без сознания. Да и теперь он еще настолько слаб, что постоянно находится под капельницей, а около него дежурит госпожа Гильвинек, чья верность долгу и профессионализм выше всяких похвал. Незаметно подойти к кровати невозможно. Два раза в день профессор Левро, специалист по черепно-мозговым травмам, осматривает больного, и в семнадцать часов журналистам выдается специальный бюллетень с информацией о состоянии его здоровья. Составлен он таким образом, что каждому должно стать ясно, что прогноз профессора Левро оставляет надежду на полное выздоровление больного. Очень важно, чтобы преступник пребывал сейчас в постоянном страхе, ибо всем ясно: если к раненому вернется сознание, это будет означать немедленное разоблачение убийцы. Я отдаю себе полный отчет в том, что создавшаяся здесь ситуация грозит взрывом. Если в ближайшее время доктор Аргу придет в себя, убийца будет схвачен. Но если сознание к нему так и не вернется, преступник все равно должен представлять, что, несмотря ни на что, нам известны кое-какие детали, и тогда вполне возможно, что нетерпение, страх, необходимость покончить с неизвестностью, толкнут его на отчаянный шаг. Именно этого я и жду. Так как помимо психологической стороны драмы существует и другой аспект, о котором также не следует забывать. Если доктор Аргу придет в себя, то он будет вынужден, учитывая его возраст и состояние здоровья, передать Кэррингтону права на использование его открытия. В этом случае молекула «бета» совершит переворот в фармацевтической промышленности… в пользу компании Кэррингтона. «Стретчер» заведомо проиграет борьбу. Но если доктор Аргу умрет, кто тогда унаследует открытие? Я без конца задаю себе этот вопрос! Разумеется, фирма «Кэррингтон» попытается доказать, что открытие должно принадлежать именно ей. Однако кто знает, не указал ли Аргу в завещании своего правопреемника? У меня еще не было времени посетить нотариуса, но вы понимаете, что в этом случае драма может получить новый и неожиданный толчок. Предположите, например, что там будет указано имя Мелвилля. Насколько я успел его узнать, он без всяких раздумий бросит Кэррингтона и перейдет с оружием и вещмешком в противоположный лагерь. А как вы думаете, позволит ли Кэррингтон ему так поступить? А если представить, что часть наследства Аргу получит Мод, то она, несомненно, тоже без особых колебаний сокрушит Кэррингтона во имя уж не знаю каких идеалов нравственной чистоты.

Именно на этот аспект проблемы я и хотел бы обратить ваше внимание. На мой взгляд, мы находимся только в самом начале трагической истории, которая может еще кому-нибудь стоить жизни. Кто даст нам эликсир спокойствия, способный избавить нас от страха и сомнений? Разве не очевидно, что страх есть один из наиболее жгучих видов боли.

Глава 11

— Доктор, вы меня слышите?

Кларье склонился над раненым и всматривается в его похудевшее лицо, вслушивается в дыхание, такое тихое, что даже трудно понять, жив ли он или секунду-другую назад отдал Богу душу. Глаза Аргу закрыты и глубоко сидят в орбитах, будто какая-то темная сила втянула их вовнутрь головы, обозначив зловещим гримом — фиолетовыми кругами. Перед ним получеловек, полутруп цвета воска и будто сорняками обросший щетиной. Вставленные в ноздри трубки лишают его последнего сходства с прежним Аргу.

— Доктор… Вы меня слышите?

Кларье почти касается ртом уха Аргу, пахнущего потом и снадобьями. При этом он нежно сжимает безвольно лежащие руки больного, стараясь подбодрить того, выказать ему свое дружеское расположение и вселить надежду на выздоровление.

— Доктор, это я, Кларье. Вы помните? Кларье…

Стоящая за его спиной дежурная сиделка — сегодня это Клеманс — шепчет:

— Он вас не слышит, комиссар.