Борьба

Но кровь ничего не значит.

Глава 25

Сет

Я не мог сразу сказать, что меня разбудило, и был немного удивлен, что мне вообще удалось задремать, в отличие от Джози, которая уснула где-то в два часа дня. Постоянное беспокойство не позволяло мне расслабиться, а беспорядочные мысли проносились одна за другой.

Где же чертов Аполлон?

С момента нашей встречи прошло три дня, а с тех пор, как мы с Джози заключили сделку, — четыре. Синяки на ее теле приобрели светло-желтый цвет, некоторые же совсем исчезли. Несмотря на это, она все еще очень быстро уставала. Сколько бы я ни заставлял ее сидеть на солнце, это, похоже, не приносило большой пользы. Она спала всю ночь, раз, а иногда и дважды, просыпаясь из-за кошмаров. Кошмары будили ее постоянно, и к полудню она валилась с ног. За последние три дня ее дважды стошнило, один раз перед завтраком, а другой — после. Запасы ее эфира не пополнялись. Он мерцал в ней словно перегорающие лампочки.

На улице Джози становилось лучше, в доме же все было наоборот. Как бы тяжело ни было это признавать, никто, даже верховная жрица, не знал, что делать, и нам попросту оставалось ждать Аполлона. С каждым пройденным часом я клялся, что, если он не найдет способ снять браслеты, я убью его.

На следующий день после нашего разговора с Аполлоном я перенес Эйдена и Алекс в Батон-Руж. Они звонили мне вчера вечером, но ничего обнадеживающего я не услышал. Никаких признаков Теней. Если они и находились там, то уже давно ушли. Алекс с Эйденом захотели вернуться, и я, решив, что их присутствие не помешает, перенес их обратно.

Несмотря на то, что во время перемещений меня не было рядом с Джози секунд десять, я ненавидел себя за беспечность. Не мог с этим смириться. Может, Титаны и не знают, где мы находимся, но они наверняка ищут нас.

Я открыл глаза, и как раз вовремя — мне пришлось ловить взметнувшуюся руку Джози, чтобы она не попала мне в нос. Я приподнялся на локте и посмотрел на нее.

Ее лоб блестел от пота, голова крутилась из стороны в сторону. Лицо побледнело, брови сморщились, грудь поднималась и опускалась от частых и быстрых вдохов.

Еще один гребаный кошмар.

— Джози, детка, — я коснулся ее подбородка. — Просыпайся. Ну же, проснись.

Ее ресницы затрепетали. Прошло несколько секунд, прежде чем ее лазурные глаза, полные растерянности, встретились с моими.

— Эй. — Я провел большим пальцем по ее нижней губе. Порезы зажили, и ее губы снова стали пухлыми и безупречными. Я улыбнулся, пусть мое сердце болезненно сжималось в груди. — Ты в порядке?

— Ага. Я тебя разбудила? — сонно спросила она, морща брови.

Проведя пальцами по ее щеке, я поцеловал ее в лоб.

— У тебя был кошмар.

— Да?

Я поднялся еще выше и встретился с ней взглядом.

— Не помнишь?

Немного задержав взгляд на мне, она вздохнула и перевела его на мое плечо.

— Мне снилось, что я вернулась… туда, — ей не нужно было уточнять, куда именно. — Извини. Я…

— Нет. — Убрав волосы с ее лица, я снова посмотрел на нее. — Не извиняйся.

Джози молча смотрела на меня, а я не знал, что сказать. Утешить ее словами было сложно, но я хотел, чтобы ей стало легче. Чтобы она могла спать, не видя того, через что ей пришлось пройти.

— Что тебе снилось? — спросил я.

Уголки ее губ опустились.

— Я просто… просто застряла в том месте и…

— И что? — спросил я, откидываясь на подушки.

Она перевернулась на бок лицом ко мне.

— Неважно. Это был просто кошмар.

— Джо…

Она закатила глаза и положила руку мне на грудь. Пальцы были прохладными.

— Да ну тебя, Аполлион, — сказала она, сморщив нос. — Хотя погоди. Тебя ведь больше нельзя так называть. Так нечестно.

Я усмехнулся.

— Какая жалость.

Она провела пальцем по моей груди.

— Ты куда-то уходил, пока я спала? Мне показалось, что ты вставал с кровати.

Я был удивлен. Мне пришлось ненадолго уйти, поскольку пришло время питаться.

— Я на несколько минут выходил к Бэзилу.

Не совсем ложь, я и правда встретился с ним на обратном пути. Джози не спрашивала обо всем, что касалось эфира, и я надеялся, что не спросит. По крайней мере, пока я пытаюсь придумать слова, которыми можно было бы объяснить мою ситуацию.

— Я удивлен, что ты вообще заметила, что я уходил. Ты так громко храпела…

— Я не храпела! — возмутилась она, шлепнув меня по груди. — Это оскорбительно.

— В этом нет ничего постыдного, — поддразнил я.

Она бросила на меня сердитый взгляд.

— Ты придурок.

— Ты же любишь меня.

— Тебе повезло, что это так.

Мое сердце судорожно сжалось. Черт возьми. Я ничего не мог с этим поделать. Мне действительно повезло. Ее слова вытворяли со мной то, что я не мог даже описать.