Борьба без проигравших

Эти сердечные слова вырвались у нее прежде, чем она осознала, что говорит.

— Удар оказался слишком тяжелым для нее. Сердце…

Его ненавидящий взгляд говорил яснее слов. Элизабет поняла, что Калеб обвиняет ее и в этой смерти. Но ведь Дэвид рассказывал, что его мать в последнее время чувствовала себя все хуже. Конечно же, Калеб знал об этом, даже если и бывал здесь только во время отпусков.

Эта мысль заронила в ней искорку надежды.

— Ты в отпуске?

Быть может, подумала она, ему вскоре нужно вернуться на службу?

— Я расстался с армией.

Его слова удивили ее. Он расстался с армией?! Этот головорез решил сменить профессию?

Ей вспомнились две фотографии, которые она видела у Дэвида и которые помогли ей узнать Калеба. Одна из них, официальная, была вставлена в рамку и красовалась на каминной полке. На ней Калеб был запечатлен в военной форме и в берете, украшенном какой-то таинственной эмблемой. Дэвид сказал ей, что Калеб учился в Вест-Пойнте и отличился, когда был еще «зеленым беретом», а потом его взяли в Дельта-Форс, в знаменитое подразделение борьбы с террористами, где служили десантники. Там Калеб получил звание капитана.

Судя по этой фотографии, братья были не очень похожи. Калеба отличал пронизывающий взгляд светлых глаз и неулыбчивый рот с чувственными губами. Хотя разница между ними была всего восемь лет, Калеб казался намного старше: на его черты наложила печать та жизнь, которую он вел и которую Дэвид, художник-график из Манхэттена, и представить себе не мог.

Другую фотографию брата Дэвид носил в своем бумажнике. На ней Калеб довольно ухмылялся прямо в объектив. Он был в повседневной форме, в руках небрежно сжимал какое-то оружие типа автомата. Выглядел он куда более интригующе, чем красивый капитан на официальном снимке. Прямо настоящий коммандос.

— Почему ты ушел из армии?

По выражению его лица она поняла, что вопрос неуместен.

— Я не хотела быть бесцеремонной, — сухо сказала она. — Просто хотела спросить, чем ты теперь занимаешься.

Она знала, что ему вовсе не надо работать, чтобы прокормиться. Тренты были состоятельными людьми. Но почему-то Элизабет не могла представить себе этого человека в роли бездельника.

— Я даю платные консультации по безопасности. Над этим и работал сегодня.

— Другими словами, тебя нанимают для того, чтобы обезопасить себя от тех плохих ребят, которые занимаются тем же, что ты проделал со мной сегодня ночью?

Она могла поклясться, что он подавил улыбку. Калеб потянулся погладить кошку, но та отскочила в сторону и стрелой помчалась по лужайке.

— Где ты была?

— В парке.

Он внимательно посмотрел на Элизабет.

— Я не хочу, чтобы ты туда ходила.

— Ты собираешься защищать меня от львов, тигров и медведей? О Боже, как благородно!

— Ты удивишься, если узнаешь, сколько всякого оружия можно смастерить из предметов, найденных в лесу.

— Тебя этому учили в школе, Рэмбо?

Он небрежно дотронулся до ее куртки, и что-то внутри ее взорвалось.

— Нет! — Она отступила назад, гнев клокотал в ней и словно просачивался сквозь поры ее кожи. — Ты больше не дотронешься до меня.

Элизабет вонзила ногти в ладони. Она быстро оглядела его с головы до ног, выбирая цель. Видит Бог, если он дотронется до нее, она двинет по его красивому прямому носу, и пусть их договор идет к чертям собачьим!

Калеб стоял молча очень долго, опустив глаза в землю. Когда он, наконец, заговорил, голос его был ровным и спокойным:

— Хорошо. Тогда покажи мне, что там у тебя.

Он скрестил руки на груди и кивнул, требуя, чтобы она вывернула карманы своей куртки.

— Пошел ты к черту!

— Советую тебе подумать, Лиззи. Я редко иду на компромиссы.

Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

— Ну что я могу там спрятать, как ты думаешь?

Он пожал плечами.

— Камень или, может быть, острую палку.

— Камень? — Ее глаза широко раскрылись. Она похлопала себя по бокам.

Это был ее компромисс.

— Ну что, теперь ты доволен, Рэмбо? — насмешливо фыркнула она. — Нет у меня никаких камней, и тебе не грозит смерть во сне.

Он сжал челюсти.

— Не называй меня Рэмбо.

— А ты не называй меня Лиззи. — Она слегка улыбнулась. — Воображаешь, будто я стану думать о каких-то там глупых палках и камнях! Эх ты, герой! Лес полон таких интересных растений!

Элизабет помолчала, наблюдая за тем, как он это переварит. Когда он, наконец, раскрыл рот от удивления, Элизабет прощебетала с самым кротким видом:

— Ладно. Пойду-ка я готовить ужин.

И быстро проскользнула в дом.

Глава третья

Целых три дня Элизабет притворялась послушной маленькой пленницей. Их отношения оставались натянутыми, но вежливыми. Целых три дня она старалась показать свое стремление наладить их отношения, памятуя об угрозе Калеба применить крутые меры, которые и составляли суть традиционного депрограммирования. Целых три долгих дня она выжидала подходящего момента для воплощения того плана, который она составила, обнаружив на чердаке среди старых игрушек картонную коробку с моделью ракеты.