Борьба и победы Иосифа Сталина

Тухачевский гнал войска вперед. Он оторвался от тылов и наде­ялся захватить Варшаву на одном энтузиазме красноармейцев. От­сиживаясь со штабом в Минске, он потерял управление войсками и под конец этой авантюры бросил своих бойцов и командиров на произвол судьбы. В результате свыше 120 тысяч из них оказались в польском плену и в числе интернированных в Германии. Погиб­ших в боях никто не считал.

Исторический абсурд в том, что, несмотря на вину Тухачевско­го за самое крупное поражение, допущенное военачальниками в

Гражданской войне, существует точка зрения, будто бы расстре­лянный позже «маршал» был чуть ли не «гениальным полководцем».

Так ли это? Есть ли действительные предпосылки для такой точ­ки зрения, кроме тенденциозных сочинений откровенной пропа­ганды? Поскольку линия Тухачевского еще пересечется с биогра­фией Сталина, остановимся подробнее на фигуре этого кандидата в военные «гении».

Михаил Тухачевский родился в 1893 году в семье обедневшего дворянина с литовскими корнями. Его отец, женатый на простой крестьянке, не увлекался спиртным, но небольшой доход «с боль­шим избытком» проматывал проигрышами на скачках.

Видимо, именно от отца Михаил унаследовал неудержимый азарт и неудовлетворяемое, почти гипертрофированное честолю­бие. Уже в Александровском военном училище, куда он поступил в 1912 году и где на старшем курсе стал фельдфебелем роты, от его раздутого честолюбия страдали окружавшие. Знавший его в те го­ды Владимир Посторонкин писал, что «в среде своих сокурсников... (он) не пользовался ни симпатиями, ни сочувствием; все сторони­лись его, боялись и твердо знали, что в случае какой-нибудь оплош­ности ждать пощады нельзя...

С младшим курсом фельдфебель Тухачевский обращался совер­шенно деспотически: он наказывал самой высокой мерой взыска­ния за малейший проступок новичков, только вступивших в служ­бу и не свыкшихся со служебной обстановкой... он полной мерой и в изобилии раздавал взыскания, никогда не входя в рассмотрение мотивов, побудивших то или иное упущение по службе».

Служебный деспотизм Тухачевского, мелочные солдафонские придирки и взыскания стали причиной по меньшей мере двух юн­керских увольнений и «трех самоубийств». Однако скандалы замя­ли. Но они являлись не просто проявлением «дедовщины» в тупом виде. Властолюбивый и расчетливый фельдфебель искал одобрения начальства и чутко озирался «на все, что могло бы так или иначе уг­рожать его служебной карьере».

Обучение профессии длилось лишь два года. Конечно, за такой короткий срок будущий «полководец» не мог приобрести каких-то фундаментальных знаний ни в стратегии, ни в тактике, ни в ор­ганизационных аспектах военного искусства. По советским граж­данским меркам училище, которое закончил будущий «гений», не тянуло даже на приличный техникум. Но больше Тухачевский ни­когда и нигде не учился.

Окончив училище перед войной в чине подпоручика, по уже сложившейся психологии и приобретенным знаниям свежеиспе­ченный специалист на всю жизнь так и остался фельдфебелем. Ко­нечно, военный опыт можно было приобрести на войне. Однако воевать долго Тухачевскому тоже не пришлось. Попав в сентябре 1914 года на фронт, на должность младшего офицера роты, уже вскоре он оказался в плену.

Там он провел практически всю Первую мировую. Из плена он бежал осенью 1917 года. При весьма туманных обстоятельствах, нарушив слово офицера. Спустя время через Париж он приехал в Москву, где остановился в семье «старых знакомых — Н.Н. Кулябко». Тут ему повезло. Его приятель — музыкант Н. Кулябко стал членом ВЦИК и участвовал в «формировании института военных комиссаров». По совету приятеля Тухачевский уже 5 апреля преду­смотрительно вступил в партию и быстро пошел вверх по служеб­ной лестнице.

В конце июня 1919 года его командировали в распоряжение главкома Восточного фронта Муравьева — бывшего полковника царской армии, лихого эсера и отчаянного авантюриста. Здесь под­поручик с партбилетом сразу был назначен командующим 1-й ар­мией.

Снова молодому специалисту повезло через две недели. В пери­од начавшегося в Симбирске восстания эсеров против Советской власти Муравьева застрелили. Обязанности командующего фрон­том стал исполнять Тухачевский.

За 10 дней его командования белые взяли Сызрань, Бугульму, Мелекесс, Сенгилей и сам Симбирск... Прибывший новый коман­дующий, бывший полковник Вацетис, едва нашел Тухачевского в Пензе. Но, потребовав, чтобы он «поменьше болтался по тылам», Вацетис оставил юношу при себе.

Дела на Восточном фронте шли к катастрофе, и наводить поря­док приехал Троцкий. По его приказу в отступившем Петроград­ском полку расстреляли командира, комиссара и каждого десятого из строя. Подпоручик-коммунист понравился Троцкому разгово­рами о дисциплине и трибуналах так, что позже наркомвоенмор писал ему письма, обещая помощь и поддержку.