Борьба и победы Иосифа Сталина

Уже на следующий день после возвращения в столицу, 13 мар­та, он публикует в «Правде» статью «О Советах рабочих и солдат­ских депутатов». Называя Советы «органами союза и власти рево­люционных сил России», он призывает рабочих, крестьян и солдат к объединению с целью реального участия в политической жизни. 16 марта появляется его статья «О войне», а затем анализ — «На пути к министерским портфелям». Редакция «Правды» размеща­лась на набережной Мойки. В жилом шестиэтажном доме с номе­ром 32, где на первом этаже размещалась контора «Правды», а на втором две комнаты занимала редакция. Письменный стол, не­сколько стульев и старый диван с выпирающими пружинами, оби­тый черной клеенкой, на котором он иногда ночевал.

Сталин сосредоточился практически на привычном для него за­нятии, партийной печати, но он сразу же оказался до предела за­гружен и организационными делами. Другие полномочия прихо­дили к нему как неизбежная организационная рутина. Уже 15 марта на расширенном совещании Бюро ЦК РСДРП его избра­ли в президиум Бюро ЦК партии, а 18 марта Бюро ЦК делегирова­ло его в состав Исполкома Петроградского Совета рабочих и сол­датских депутатов. В этот же день «Правда» опубликовала его ста­тью «Об условиях победы русской революции».

Он пишет много, и его материалы разнотемны, но все они по­священы принципиальным вопросам развития революции: «Об условиях победы русской революции», «Вчера и сегодня. Кризис революции». В статьях «О войне», «Или — или», «Отставание от ре­волюции» поднимает вопросы войны и мира. К аграрному вопросу он обращается в работах: «Землю крестьянам», «Отставшие от ре­волюции». В период с марта по октябрь 1917 года было опублико­вано более 60 его работ, и это естественно. К этому времени Ста­лин обладал не только опытом практической работы, он сформи­ровался как профессиональный политик, с весомым багажом знаний и организационных приемов.

Вспоминая приезд Сталина и Каменева в Петроград, В.М. Мо­лотов с добродушной иронией рассказывал Феликсу Чуеву: «Меня... из редакции вышибли... деликатно, без шума, но умелой рукой, по­тому что они были более авторитетные, без всякого сомнения. И по возрасту лет на десять старше».

Сталин погрузился в работу с головой. На протяжении трех не­дель, до приезда Ленина, фактически он оказался первым лицом большевистской партии. С 27 марта по 2 апреля он руководил про­ведением всероссийского совещания большевиков. Выступив на нем с докладом, он призвал к проведению гибкой политики по от­ношению к Временному правительству. «Поскольку Временное правительство закрепляет шаги революции, — говорил он, — по­стольку поддержка, поскольку же оно контрреволюционное, под­держка Временного правительства неприемлема».

Была ли тактика Сталина ошибочной? Безусловно, нет. В этот период линия партии и не могла быть иной. Позиция Сталина со­ответствовала реальной расстановке политических сил, их весу и влиянию. Объективным условиям текущего момента. Он не пытал­ся поставить телегу впереди лошади. Не случайно, что апрельские тезисы Ленина до октября 1917 года не смогли переломить ситуа­цию.

Ситуация зависела не от лозунгов, она менялась калейдоскопи­чески, и в мае — октябре большевикам пришлось трижды поме­нять содержание призыва: «Вся власть Советам!» Как показало дальнейшее развитие событий, именно Сталин занимал реалисти­ческую, трезвую позицию, учитывающую особенности действи­тельной обстановки. Для того чтобы массы освободились от иллю­зий, осознали несостоятельность Временного правительства, необ­ходимо было время.

В этот момент большевистская партия не представляла собой реальной силы, способной переломить политические процессы. Из подполья вышло лишь около двадцати четырех тысяч большеви­ков. На повестку дня встал вопрос укрепления партии, и Сталин целенаправленно занимался мобилизацией в ее ряды рабочих. К концу апреля в большевистских рядах насчитывалось уже 100 тысяч членов партии. Прагматик и реалист, в отличие от ото­рванного от действительной российской жизни Ленина, в этот мо­мент он более взвешенно оценивал истинное положение в стране и столице. Опасность поспешности подтвердили позже июньские события, когда спонтанный порыв масс не принес большевикам власти и едва не привел партию к разгрому.

Впрочем, «осторожность» с публикацией ленинских писем объяснялась еще и дипломатическими причинами. Сама возмож­ность приезда Ленина из-за границы была под вопросом. В этот пе­риод большевики вели сложные переговоры с Чхеидзе в отноше­нии возвращения Ленина в Россию, и радикализм его тезисов вряд ли способствовал бы успешному урегулированию этого далеко не простого вопроса.