Борьба вопросов. Идеология и психоистория. Русское и мировое измерения

Итак, воспитание творчества, человека-творца – это порок. До такой формулировки ещё никто не додумался, и в этом плане фразу г-на Фурсенко нужно заносить в Книгу Гиннесса. Это одна сторона. Другая сторона – как же хочется облить грязью СССР, перевернуть всё с ног на голову, найти пороки во всём, даже в творческом характере системы образования. Но в данном контексте не это самое главное и самое важное, а другое. Внимание: министр говорит, будем готовить потребителей, способных пользоваться результатами деятельности (т. е. творчества, созидания) других. Поскольку школа РФ созидателей-творцов не готовит, значит, объекты потребления для квалифицированных потребителей РФ будут создаваться за пределами РФ, за границей, так сказать в «царстве творческого порока». А это значит, что люди в РФ будут иметь то, что им кинут из-за рубежа, и вряд ли им кинут лучшее, скорее – «на тебе, убоже, что нам негоже». Как это происходит со странами Третьего мира, судьбу которых Фурсенко и команда «реформаторов» образования, как это следует из интервью и из всей «реформаторской» деятельности в области образования, готовит для РФ. Но ведь «за так» из Забугорья не дадут ничего, даже то, что не особо гоже, там даже за «колпачок» сдерут четыре золотых. Значит, надо что-то предложить взамен. А что предложить, если сами ничего не творим, а живём в условиях тотального квалифицированного потреблятства? В таком случае отдавать можно лишь то, что либо создано ещё в советскую эпоху (многое уже отдали), либо вообще то, что не создано трудом, а является даром природы – сырьё, минералы, лес, наконец, пространство, территорию, которую можно использовать всяко-разно: и в качестве экологической зоны расселения «богатеньких буратин» с их «мальвинами», и в качестве помойки – склада ядерных отходов, на худой и крайний конец, в качестве «геополитической валюты».

Таким образом, А.А. Фурсенко в своём интервью сформулировал программу такого образования (хотел написать: «создания такого образования», но рука не поднялась – для этой цели не надо создавать, достаточно разрушать то, что есть – «до основанья» и без всяких «затем», затем – тишина), которое навечно закрепляет за Россией статус сырьевой державы и резервной зоны «для тех, кто почище-с», ну а развитые технологии, которые суть продукт творчества, будут потребляться оттуда, где они создаются – из зарубежья, с Запада, который такой подход к образованию РФ, естественно, вполне устраивает, поскольку навсегда вычёркивает Россию и русских из списка потенциальных конкурентов. Потребитель – не конкурент созидателю, у потребителей нет шансов догнать созидателя (тем более, что если «не догнать» закрепляется определённой системой образования), у общества потребителей нет будущего. Собственно, нынешняя «реформа» образования, даже если её «конструкторы» ставили исключительно возвышенные цели (правда, возвышенные цели плохо стыкуются с потребительской установкой), объективно и есть выстрел в наше будущее, в наш суверенитет, в нашу цивилизацию, поскольку рано или поздно потребители, сколь бы высокой ни была их квалификация жрать, сопеть, переваривать и т. д. всё это потеряют, у них всё это отберут.

Стоп! А как же провозглашённый курс на модернизацию? Великое будущее? Здесь что-то не так. Либо своим интервью г-н министр делает добровольное признание в том, что ведёт диверсионноподрывную работу, направленную на срыв модер-низационных «планов партии и правительства»: модернизация – это творческий порыв и осуществлять его могут только творцы. Либо от избытка интеллекта г-н министр выбалтывает реальные цели и планы по сырьевой консервации РФ, но тогда получается, что все разговоры о модернизации, как пел Галич, «это, рыжий, всё на публику», это акция прикрытия некой базовой операции. То есть либо первое, либо второе. Если кто укажет третью возможную интерпретацию фразы г-на Фурсенко, буду премного благодарен, но дано ли третье?