Борьба за эфир. Радиоразведка, прослушивание и дезинформация на фронтах Первой мировой войны

К середине 1916 г. в русской армии насчитывалось 24 радиопеленгатора, действовавших по заданию штабов армий. Определяя местонахождение радиостанций, они помогали выявлять районы расположения штабов войсковых соединений и объединений, время и направление их перемещения. Используя данные радиопеленгования, радиоразведка получила возможность по типам, количеству и расположению радиостанций вскрывать группировку войск, ее изменения, а иногда и намерения противника.

Но пеленгирование в этот период времени играло лишь контрольную, но не ведущую роль.

К середине 1918 г. вся австрийская радиоразведывательная сеть состояла, по данным М. Ронге, примерно из 60 радиостанций и 15 пеленгаторных станций.

Интересно, что уже фактически прекративший существование Русский фронт притягивал на себя в 1918 году 3 австрийские радиогруппы (при 10 группах — на Итальянском и 2 группах — на Балканском фронтах).

Телефонное прослушивание имело тактическую ценность, особенно в позиционной войне — не только для младшего и среднего, но и высшего командования.

В конце войны, помимо развития технических способов и средств радиоразведки, присутствует другая тенденция — воюющие стороны научились постепенно все меньше и меньше пользоваться радио, учтя ту предательскую роль, которую оно сыграло в ходе боевых действий. Неудивительно поэтому, что эффект радиоразведки, по сравнению с началом войны, снижается. Но он уже сделал свое дело, повлияв на судьбоносные маневренные операции самого ответственного периода боевых действий. Тем более, что для обстановки позиционной войны активность радиоразведки уже не была настолько актуальна — многочасовые артподготовки на узких участках фронта уже отвечали на многие вопросы.

В плане радиоперехвата и телефонного подслушивания наиболее результативными были: для германской армии — Восточно-Прусская и Лодзинская операции 1914 г., Зимнее сражение у Мазурских озер и Горлицкая операция 1915 г., Нарочская операция 1916 г.; для австрийской армии — Галицийская, Варшавско-Ивангородская, Лодзинская, Краковская, Лимановская операции 1914 г., Карпатская, Горлицкая операции, операция на Стрыпе 1915 г., операции на Румынском фронте; для русской армии — наступление Юго-Западного фронта 1916 г., операции на Кавказском фронте и операции 1917 г. (летнее наступление, Рижская и Моонзундская операции).

Так как в войсках в период Первой мировой войны было мало радиостанций, их радиопеленгование практически всегда позволяло определять районы расположения крупных штабов, построение боевых порядков и направления выдвижения оперативных объединений и войсковых соединений. Именно поэтому в ходе войны радиоразведка оформилась в самостоятельный вид военной разведки. В целом радиоразведка была мощнейшим инструментом воздействия на тактическую, оперативную и даже стратегическую обстановку на Русском фронте Первой мировой войны. От ее эффективности зависели судьбы армий, фронтов, да и во многом определялся результат вооруженного противостояния.

Абсолютно логичным в этой связи является высказывание М. Ронге: «Нашу осведомленность русские объясняли предательством высших офицеров, близко стоявших к царю и к высшему армейскому командованию. Они не догадывались, что мы читали их шифры»[89]. Т. о., глава австрийской разведки М. Ронге фактически дал понять, что основные оперативные и тактические неудачи русской армии в 1914–1917 гг., которые русские связывали с «предательством» и другими обстоятельствами, объяснялись тем, что австро-германцы читали радиограммы своего противника фактически любого уровня.