Борьба за Эверест

Других препятствий для выступления вверх по леднику не было. Вечером 19 мая часть экспедиции уже занимала 3-й лагерь; там были: Нортон, Сомер-велль, Мэллори и Оделль. В это время Ирвин и Газард находились во 2-м лагере, на пути к 3-му, Ноэль и Джоффрей Брус ― в 1-м, на пути ко 2-му; Гингстон и Битгам оставались в основном лагере. На этот раз погода, казалось, благоприятствовала. Правда, у Эвереста виднелись облака, но в общем день был ясный, солнечный.

Предстояло преодолеть главное препятствие на пути к вершине ― Северный перевал и устроить надежный путь к 4-му лагерю. Этот путь лежал по льду, более или менее прикрытому снегом. Расщелины и трещины на нем изменяются с каждым годом, и поэтому необходимо было исследовать его заново во время каждой экспедиции. После же гибели семи носильщиков, погребенных лавиной в 1922 г., подъем на Северный перевал требовал особенной осторожности. Однако Северный перевал был доступен не только для искусных альпинистов: удалось найти такой путь, по которому нагруженные носильщики могли с уверенностью подниматься и спускаться. Носильщики из племени Шерпас были хорошими ходоками, хотя они и не были альпинистами. По твердому снегу, за который хорошо цепляются гвозди, по ступенькам, четко выбитым по наклонному льду, с перилами там и здесь в опасных местах, уверенные, что в конце дня они получат хорошую пищу и теплую постель, они шли, по словам Мэллори, крутыми дорожками, без всяких признаков недовольства, счастливые, довольные и уверенные. Но снег, толщиною даже в несколько сантиметров, уже сильно затруднял носильщиков, шедших с грузом на Северный перевал. Весь путь, который раньше был твердым и вполне надежным, в таком случае превращался в сомнительный, нога скользила и неуверенно ступала. Вместо того чтобы идти уверенной походкой, носильщики, шатаясь, ползли, опираясь на склон руками. В этом году здесь выпало гораздо больше снега, и морозы были сильнее, чем в 1922 г. Носильщики жестоко страдали от холода, и этот более глубокий снег обязывал приготовить для них удобную дорогу. С этим намерением сильная партия альпинистов покинула 3-й лагерь 20 мая. Нортон полагал, что Мэллори, у которого влияние высоты вызвало заболевание горла, и Сомервелль, перенесший солнечный удар, не могут идти одни, и поэтому присоединился к ним. Таким образом составилась партия из этих трех и Оделля вместе с Лакпа Тзеринг, который нес альпийские веревки и колья для устройства перил в более трудных местах. Вначале их продвижение было очень медленно, и скоро обнаружилось, что Сомервелль почувствовал себя гораздо хуже, чем при обычной усталости. Очевидно, сказывались последствия сильного солнечного удара. Ему хотелось преодолеть свое состояние, но Нортон и Мэллори убедили его возвратиться, и он, очень огорченный, направился к лагерю.

Перед Нортоном и Мэллори стояла задача отыскать путь, свободный от лавин. Они увидели громадную расщелину, как раз пересекающую большой ледяной склон Северного перевала. Путь к этой трещине, хотя и крутой, был вполне надежен. Сама же расщелина служила барьером, представлявшим защиту от лавин сверху. Они хотели использовать эту трещину и проложить дорогу вдоль ее нижнего берега, до тех пор, пока не найдут надежного пути к карнизу Северного перевала, на котором предполагалось разбить лагерь. Итак, в первую очередь нужно было использовать эту большую трещину. Нортон и Мэллори шли впереди Оделля и нагруженных носильщиков, деля между собой трудную работу по прокладыванию ступеней на крутых снежных склонах, падение которых имело сравнительно небольшой угол. Им встретились еще две меньшие трещины; последняя часть пути к большой трещине была настолько крута, что пришлось укрепить веревки для носильщиков.

«Камин» при подъеме на Северный перевал