Борьба за огонь

– Хейгоун хочет, чтобы Хелгвор подчинился ему или умер!

– Отлично! Хелгвор и Хейгоун будут сражаться.

Неровная местность и высокая трава позволяли ползти, оставаясь незамеченными. Хелгвор направился к убежищу великана, за ним крались волк и собака! Хтраа и его люди тоже продвигались вперед. Они достигли зарослей, где затаились Хейгоун и его люди. Теперь противников разделяло всего тридцать локтей.

Тогда Хелгвор снова взялся за лук. У него было всего шесть стрел, но у Хтраа и воинов их было больше двадцати, и они готовы были отдать ему их все.

Перед тем как натянуть тетиву, он крикнул:

– Хелгвор готов биться!

Ответа не последовало, и просвистела первая стрела. Она исчезла в зарослях, там, где стоял и презрительно смеялся Хейгоун. После четвертой стрелы раздался яростный рев, и появился гигант с перекошенным лицом. Из уха у него текла кровь: он походил на раненого леопарда.

Ветки мешали Хелгвору целиться, к тому же он хотел сразиться один на один. Он тоже вышел из засады, пустил стрелу не целясь, чтобы не терять времени, а его закаленный в огне кол готов был скреститься с колом великана.

Мрачное предчувствие неизбежного рока, покорность судьбе не давали воинам сблизиться.

Колья столкнулись, Хейгоун кинулся на Хелгвора, но тот уклонился, отскочив в сторону. Он нанес ответный удар, и острие его кола ударилось о дубину великана, висевшую у того на плече, и Хейгоун, отскочив, рассмеялся:

– Хейгоун неповоротлив, как зубр! Убьет ли его Хелгвор стрелами?

Казалось, сын Хтраа сейчас схватится за лук, но желание побороться с соперником лицом к лицу вернуло его к схватке.

Хейгоун нацелился колом противнику в живот, но не попал и лишь содрал кожу возле ребер. И вот уже Хелгвор, изо всех сил замахнувшись, всадил кол в грудь противника. Тот зашатался и взялся за дубину. Кол погнулся, Хелгвор воздел свой бронзовый топор.

Хейгоун, несмотря на рану, все еще внушал ужас и махал над головой дубиной, но, не рассчитав силу, промахнулся. И тогда бронзовый топор Хелгвора раскроил ему череп. Воин рухнул, топор опустился еще дважды, и лицо великана накрыл пепел смерти. Еще мгновение огромное тело сотрясалось в конвульсиях, изо рта Хейгоуна вырывались невнятные слова, затем агония увлекла его за собой в непостижимую бездну.

Хтраа зычно провозгласил:

– Хелгвор – сильнейший среди Людей Реки и Людей Орла!

И тонкий голосок маленького Хьолга вторил ему:

– Хелгвор – сильнейший среди людей!

Глаава и Амхао ждали, готовые в любую минуту броситься к пироге, спрятанной в камышах. Глаава то и дело холодела от страха и дрожала, словно с неба спустилась зима.

Ее уверенность угасала и возрождалась так же быстро, как сменялись образы в ее голове. То Хелгвор падал поверженным, то он побеждал сына Большого Волка. Ни один из двух образов не вытеснял другой – они возникали поочередно.

Глаава напрягла слух, но расстояние было слишком велико, и ей были слышны лишь неумолчный голос реки, шепот растений, копошение невидимых зверей, прерывистое дыхание воздуха. Когда она оглядывалась на Амхао, на лицах обеих отражался одинаковый ужас.

Послышались шаги; выдержка покинула Глааву, она бросилась в сторону леса. Вселенная закружилась, Глаава закричала от радости, но она еле держалась на ногах: Хелгвор вернулся.

Она протянула руки и обратила к Хелгвору лицо, залитое слезами, и Хтраа, шедший за ним следом, сообщил:

– Топор прикончил сына Волка.

Хелгвор прижал к себе девушку, а вместе с ней – реку, леса, саванны, все просторы и все время этого мира. Покорившись судьбе, она была вне себя от счастья, для нее все слилось воедино – невзгоды в пути, ужас смерти, от которой ее не раз спасал Хелгвор, и безмерная вера в его силу.

И тогда Хтраа, по обычаю предков и по праву старшего, объявил:

– Дочь Скалы будет жить в доме Хелгвора. Она будет ему подчиняться, а он убьет любого, кто осмелится поднять на нее руку.