Борьба за троглодитов

Когда мы накладываем на этнографическую карту всю массу собранных сведений о реликтовых гоминоидах, видим: это преимущественно области, где среди населения распространены одна из трех вер — мусульманство, ламаизм, шаманизм. Есть и районы локальных «языческих» культов.

Так окреп вывод: в последние тысячелетия и века реликтовые неандертальцы сохранились в общем лишь там, где они оказались под некоторой защитой религий и верований. Есть сведения, что руководство ламаистской церкви особым актом запретило трогать оставшихся ми-ге. Мусульманство, распространявшееся некогда в борьбе с зороастризмом, логикой вещей оказалось опекуном дэвов: сложились запреты и предписания верующим по отношению к этим подобиям человека, к этим смертным материальным «духам».

Но если бесконечно чуждые науке верования сохранили для нее кое-где на Земле бесценные реликты неандертальцев, то они же стоят ныне, как барьер, на пути исследования. Эту главу я закончу обращением к рассудку верующих мусульман нашей страны. Тайна волосатых бессловесных человекоподобных шайтанов не принадлежит к основам мусульманского вероучения. Она уже разгадана — хотя бы в общих чертах. Пришла пора расскрыть науке те знания, в которых она нуждается, отдать ей древний секрет Востока.

10. Рукой подать

Первые вести с Кавказа, достигшие нас, ужасно смутили. Еще сильны были представления, внушенные гималайскими поисками снежного человека. Неизмеримые пространства голых скал и льдов. И вдруг истоптанный туристами, засиженный курортниками, такой одомашненный и прирученный Кавказ! Ассимилироваться в этой новой ситуации — значило перейти в следующий класс.

Еще во время Памирской экспедиции 1958 года «Комсомольская правда» переслала мне несколько откликов, сперва показалось, чуть ли не компрометирующих мою статью об алмасах в Монголии: и у нас, и у нас водятся такие существа! — как ни в чем не бывало писали из Кабарды краевед П. П. Болычев, собиратели аналогичных сведений Р. Д. Варкасов, Ю. Н. Ережиков, Е. Г. Тхагапсоев. Удивительно, что и название-то зверь носил на Кавказе такое же, как в далекой Монголии, впрочем, как и в Таджикистане. Наша комиссия попросила профессора А. А. Машковцева разгрызть этот кавказский парадокс. Он засел за книги и за письма. Позже совершил и рекогносцировочные выезды. Его разыскания подстилают всю нашу кавказскую одиссею.

Зоолог Константин Алексеевич Сатунин прославился изучением фауны Кавказа. Им были открыты и описаны шесть родов, шестьдесят видов, более сорока подвидов неизвестных ранее животных Кавказа, преимущественно позвоночных. Но один вид он описал только в форме путевого очерка, а не официальной зоологической заявки, так как не имел возможности препарировать его на своем рабочем столе. Очерк называется: «Биабан-гули». Да, опять перекличка названий: ведь это то же самое, что памирский гульбияван. Очерк опубликован в 1899 году. Поздно вечером К. А. Сатунин с проводниками пробирался безлюдным лесом в болотистых предгорьях Талышского хребта. Это — самая южная часть Азербайджана. Галлюцинация исключена, — подчеркивает этот первоклассный наблюдатель природы: лошади испугались и встали; и он сам, и проводники ясно видели то же самое — пересекшую путь и поляну фигуру дикого человека, по-видимому женщины. Только на привале удалось зоологу вызнать местные сведения об обитающих в Талышских горах мохнатых бессловесных людях.

В наши дни там же по давнему сигналу К. А. Сатунина ведет рекогносцировочный сбор сведений профессор Н. И. Бурчак-Абрамович. Сделаны сотни записей наблюдений населения. К осени эти дикие волосатые люди — гулейбаны (самцы) и вильможин (самки) — появляются вблизи селений — на бахчах, в садах; летом они придерживаются речек, изобилующих рыбой, лягушками, крабами. Ряд охотников описывает их следы зимой на снегу. Но исследователь упирается в невидимый занавес: древний обычай запрещает здешним охотникам убивать диких людей, а народность таты, по некоторым сведениям, убивает их иногда для жертвоприношений в своих священных капищах, но тем более держит в секрете места обитания живых особей.