Борьба за жизнь

Не глядя по сторонам, полная отчаянной решимости, молодая женщина перебежала площадь Оперы, волоча за собой сына. Из последних сил, запинаясь на каждом шагу, добралась до моста Сен-Пер.

Спускаясь по ступенькам к черной воде, маленький Поль в неуверенности остановился:

— Мама, а куда мы идем? — спросил он.

— За хлебом, дорогой мой, — дрожал голос матери.

Возле набережной на приколе стояло несколько груженых шаланд. На одной из них праздновали Рождество. Радостные голоса сливались с веселым треньканьем рюмок и звоном посуды.

Бедная вдова обхватила малыша, прижалась губами к его лбу, бросила безумный взгляд на черную Сену [8], в которой отражались дрожащие огни, и бросилась в воду.

Ледяная вода обожгла ребенка, забившегося в руках у матери, и исторгла из его груди долгий тоскливый крик, который разнесся далеко по реке и эхом отозвался под арками моста.

Этот душераздирающий вопль беды и боли заставил остановиться нескольких прохожих. Один из них, после минутного колебания, сбежал с моста и одним прыжком перемахнул набережную. В это же время смолкли смех и песни в каюте шаланды. Появившиеся на палубе моряки схватили весла, багры и бросились к лодке, а женщины стали светить фонарями, направляя лучи на круги, указывавшие место падения тел.

Хотя моряки не теряли времени даром, мужчина с моста все же оказался проворнее. В мгновение ока он сдернул с себя пальто, шляпу и бросился в воду.

Сбежались прохожие, а вместе с ними двое полицейских. Группа любопытных, охваченная волнением и тревогой, со страхом следила за спасателем.

А тот, исчезая время от времени под водой, ухватил наконец какой-то предмет и вынырнул, сжимая в руках одежду утопленницы. Зрители закричали «Браво!», в то время как моряки изо всех сил налегали на весла.

Ребенок отбивался, захлебываясь и задыхаясь; женщина, по пояс вытащенная из воды, хрипела, умоляя спасти ее дитя.

Незнакомец, нашедший утопленников, схватил ребенка и протянул подоспевшим морякам, затем занялся матерью. Но женщина резко высвободилась. Она словно почувствовала в незнакомце опору для своего несчастного мальчика, которому сама уже не могла помочь. Ее губы с трудом прошептали:

— Завещаю его вам! Любите…

Черная вода вновь накрыла голову самоубийцы.

Напрасно моряки прощупывали баграми дно, напрасно снова и снова нырял спасатель… Тело вдовы Бернар найти так и не удалось.

Матросы силой затащили спасателя в лодку. Тот упирался, желая непременно продолжить свое дело, хотя лицо его свело от холода, а все члены заледенели. Мужчину остановил хозяин барки.

— Друг, — решительно сказал он, — ты — сильный и мужественный человек, слово Биду, а я повидал всякого на своем веку. Но хватит! Поднимайся на борт, жена даст тебе сухую одежду и стакан горячего вина, а бедного малыша уложит в теплую постель.

Человек пожал грубую руку моряка и, подняв ребенка, передал его жене Биду. При этом, как бы подтверждая, что берет на себя ответственность перед умершей, поцеловал мальчика в лоб.

На борту баржи хорошенькая семилетняя блондинка с любопытством, но и с добротой в глазах принялась рассматривать неподвижного Поля, с одежды которого ручьями стекала вода.

— Бедный малыш, — с жалостью произнесла жена Биду. — А красивенький, что твой херувим! [9]Он совсем теплый, все будет хорошо!

Мамаша Биду была женщиной опытной. Она ловко раздела бесчувственного ребенка и принялась сильно его растирать, ухитряясь одновременно делать искусственное дыхание, а когда малыш приоткрыл глаза, уложила его в теплую постель.

В это время папаша Биду вместе с другими моряками продолжал поиски тела вдовы, а человек, спасший Поля, переодевался в другой комнате каюты. Он надел предложенные ему брюки, полотняную матросскую куртку и вернулся в первую комнату, задевая за все в этом тесном жилище.

Незнакомец оказался красивым мужчиной лет тридцати пяти — сорока, с темными волосами и бородой, с живыми и добрыми глазами и белыми зубами, сверкавшими в частой улыбке. С первого взгляда было видно, что перед вами славный малый, веселый, острый на язык и скорый на дело, с открытым сердцем и верной душой.

Видя, что мужчина уже переоделся, мамаша Биду сказала дочке:

— Ну-ка, Марьетта, садись за стол вместе с месье.

— Может быть, мама, нам подождать, пока мальчик не согреется и поесть всем вместе? — возразила девочка.

— Ах, моя красавица, как это славно с твоей стороны подумать и о других! — порадовалась мать.

Сиротка между тем, оглядев комнату, полную людей, света и запахов вкусной пищи, жалобно простонал: «Мама!» Услышав этот слабый крик раненого птенца, добрая женщина вытерла набежавшие слезы и склонилась над кроватью:

— Ты скоро увидишь свою маму, я сейчас за ней схожу.

В этот момент с глухим ударом к шаланде причалила лодка. Папаша Биду ловко поднялся на борт и вошел в каюту. Отозвав в сторону мужчину, он шепнул ему:

— Идите потихоньку за мной.

— Ну как?

— Дело плохо. Выудили наконец бедную женщину.

— Мертва?

— Увы, да. Мы переправили ее в пункт помощи пострадавшим от несчастного случая, но сделать уже ничего нельзя. Вас там ждут.

— Зачем, если все кончено?