Борис Березовский. Человек, проигравший войну

Однако у князя Меншикова хватало и всевозможных промышленных предприятий. Три кожевенных завода. Три завода по производству парусины. Винокуренные заводы. Рыбные промыслы на Волге. Многочисленные лесопильные мельницы. Соляные промыслы. Стекольные и хрустальные заводы. «Рудни», в которых выплавляли железо. И, наконец, масса недвижимости в Москве, которая сдавалась внаем (бани, торговые лавки, харчевни, мельницы, погреба и др.).

Меншиков, таким образом, активнейшим образом участвовал не только во внутренней торговле, но и во внешней, установив постоянные тесные связи с купцами, судовладельцами и банкирами не только Англии, Голландии, германских государств, но и со всеми мало-мальски заметными в мировой торговле странами Европы.

Казалось бы, обычное предпринимательство на широкую ногу? В том-то и дело, что честной игрой тут и не пахло. Пользуясь близостью к Петру, Меншиков, например, добился от него для себя монополии, полной свободы рук на Белом море, где его компания добывала «морского зверя» (тюленей и моржей) и ловила треску. Естественно, никто другой и носа сунуть не мог в те места, а это, согласитесь, мало напоминает честную конкуренцию. Вдобавок, пользуясь монопольным положением, люди Меншикова за бесценок, но в огромных количествах, скупали у тамошнего населения рыбу и ворвань – жир помянутого «морского зверя». Продавали, как без труда догадается читатель, гораздо дороже. Местное население вынуждено было, скрепя сердце, отдавать свой товар за гроши – поскольку выбора не было. Ворвань, между прочим, для того времени была товаром крайне необходимым – при выделке кож и мыла, конопачении кораблей и лодок, смазке механизмов.

Типичное олигархическое поведение, прекрасно знакомое по нашей с вами действительности, – пользуясь связями и влиянием в высших эшелонах власти, стать монополистом в какой-то области… Кстати, «Компания Белого моря» злоупотребляла своим монопольным положением так беззастенчиво, что Петр I в конце концов ее прикрыл…

Сплошь и рядом люди Меншикова, работавшие на внутреннем рынке, попросту вытесняли конкурентов, пользуясь авторитетом босса и его местом в государственной иерархии. Пошлин, которые обязаны были платить купцы и предприниматели, наш герой большей частью, разумеется, не платил. Нанимал на свои рыбные промыслы беглых крестьян, на свои мельницы посылал в качестве бесплатной рабочей силы солдат местных гарнизонов (поскольку занимал немалые военные посты), опять-таки, пользуясь своим положением, перехватывал самые выгодные подряды на поставки в казну. Наконец, безбожно завышал цены на свою продукцию (те же кирпич и доски). Какая уж тут честная конкуренция и открытый для всех рынок…

О предпринимательстве Меншикова известно мало – не оттого, что нет документов, а исключительно потому, что историки, как я уже говорил, в массе своей пренебрегают скучной экономикой, зацикливаясь на сражениях, придворных интригах и прочих красивостях. По компетентному мнению знающих людей, документов – масса, но никто ими особо не интересуется…

Меншиков, кстати, был первым россиянином, кто догадался вывозить прибыль за границу, то есть прятать ее не в кубышке под раскидистым дубом, а в европейских банках. К моменту своего падения Александр Данилович успел отложить на черный день в лондонских и амстердамских банках девять миллионов рублей, и еще на миллион бриллиантов и «ювелирки». Для сравнения: весь государственный бюджет Российской империи в 1724 г. составил всего-то шесть миллионов двести сорок три тысячи девяносто восемь рублей.

Разумеется, он был не один такой умный. Многие сановники того времени занимались чем-то похожим, но у Меншикова было громадное преимущество перед всеми – административный ресурс.

Вот только ворованное не пошло впрок. Когда Меншикова отправили в ссылку, где он вскоре и умер, его детей ненавязчиво, но решительно убедили перевести все заграничные вклады обратно в Россию, прямиком в казну…

Еще лет сорок после смерти Петра наши доморощенные олигархи процветали с помощью той же системы: пользуясь близостью к императрице Анне или императрице Елизавете, выпрашивали те или иные монополии, что обеспечивало приличные доходы (опять-таки находившиеся в решительном противоречии с честной конкуренцией и законами рынка). Только Екатерина II, умнейшая женщина, немало сделавшая для развития промышленности и торговли, с вышеупомянутыми «монополиями» решительно покончила – отчего экономике вышла только польза.