Борис Ельцин: от рассвета до заката

На следующий день, после скоропалительного отстранения от должности, Григорий Алексеевич пришел ко мне. Он был страшно подавлен. Чтобы хоть немного его успокоить, я предложил выпить шампанского. За два часа мы выпили бутылки три. Гриша жаловался без устали — его несправедливо не приняли в правительстве, никто его не понимал, президент его не поддерживал. Но самым обидным выглядела процедура изгнания из Белого дома — он пришел с утра пораньше забрать свои бумаги и личные вещи, а табличку на двери кабинета хозяйственники успели вырвать «с мясом».

— Григорий Алексеевич! Разве это удивительно? — успокаивал я расстроенного экономиста. — Меня тоже из Комитета некрасиво выпихнули, Бориса Николаевича из МГК выгнали… А ты из-за таблички переживаешь. Спокойно относись к изгнаниям, еще молодой, у тебя все впереди. Если будешь последовательным в своих шагах и перестанешь обижаться на власть, ты достигнешь многого. Президентом тебе не быть, а премьер-министром России стать можешь. Вот к этому и стремись.

Потом довольно долго мы видели друг друга только по телевизору.

Новая встреча произошла примерно за год до выборов президента. Явлинский уже стал лидером фракции «Яблоко» в Думе. Он беспощадно критиковал Ельцина, и поэтому цитаты из его рассуждений часто транслировали по НТВ. В то время я думал, что Гриша перешел в лагерь врагов Бориса Николаевича.

Неожиданно лидер «Яблока» попросился ко мне на встречу. Я достал бутылку водки и говорю:

— Или, может, по старой памяти шампанского выпьем?

Он улыбнулся:

— Можно водку.

Гриша изменился. В голосе уже не чувствовалось истеричных интонаций. Он называл меня то Сашей, то по имени и отчеству. Мы беседовали о планах президента на будущее, о ситуации в экономике и политике. Явлинский, видимо, перед грядущими выборами пришел ко мне на разведку, хотел обозначить позиции — все-таки мы давние приятели, а не враги.

Расставаясь, уже в дверях, я напомнил Грише прежний совет:

— Если пойдешь в президенты, просто сломаешь себе хребет и загубишь дальнейшую судьбу. Ты никогда им не станешь. Лучше было бы, если б ты поддержал нашего президента, помог ему, подставил плечо, присоединился со своим «Яблоком». Иначе победят коммунисты.

Но Гриша упорствовал:

— Александр Васильевич, я к вам очень хорошо отношусь, но все равно пойду в президенты и выиграю выборы.

Тогда я применил запрещенный прием:

— Гриша, ты их не выиграешь, ты же еврей.

— Нет, мне это не помешает.

Я вздохнул:

— Тогда я тебя очень прошу, не поливай, пожалуйста, грязью Бориса Николаевича. Потому что все-таки он был одним из тех, кто сделал тебя Явлинским. Благодаря ему ты попал на Олимп и стал заметным человеком.

— Хорошо, Саша, я обещаю, что не буду поливать Ельцина, но в президенты все равно пойду.

На этой фразе мы и расстались, крепко пожав друг другу руки. Я ни минуты не сомневался в том, что Явлинский сдержит слово.

Через день он дал интервью по телевидению и просто раздраконил президента. После этого для меня он как человек чести перестал существовать. Видимо, считал уже, что в политике любой обман позволителен.

Перед первым туром выборов я неожиданно встретил Явлинского в приемной президента. Он вышел из кабинета Ельцина, а я просматривал разложенные по папкам документы. Краем глаза я заметил лидера «Яблока», но стоял с выражением неприступного, сильно занятого государственными делами начальника. Покрутившись вокруг меня, Гриша не выдержал.

— Александр Васильевич, здравствуйте, — произнес он мягким, вкрадчивым голосом.

— А-а, здравствуй. Ну, что, не отказался от президентства, так и будешь идти?

— Нет, не отказался.

Ну-ну, давай иди.

И опять уткнулся в бумаги. Григорий Алексеевич несолоно хлебавши удалился из приемной.

Теперь я изменил свое мнение о перспективах Григория. Думаю, и премьером в России ему никогда не быть.

***

«ГОЛУБАЯ» КОМАНДА

В пресс-секретари Вячеслав Костиков попал по рекомендации Полторанина. Было время, когда Михаил Никифорович имел влияние на шефа, которое выражалось в протекционистских кадровых назначениях в президентскую команду. Про Костикова Полторанин сказал, что он независимый, дерзкий, профессиональный журналист. Как раз такой Ельцину и требовался.

После назначения Костиков сразу пришел ко мне:

— Александр Васильевич, я решил сначала прийти к вам. Много слышал про вас, хотел познакомиться и вообще побольше узнать про президента. Какие к нему подходы? Может, дадите мне полезные советы, как надо работать в Кремле. Все-таки я уже третий по счету пресс-секретарь. У прежних коллег наверняка были ошибки. Подскажите — какие.

Мы проговорили больше часа. Я всегда рад помочь человеку, если он искренне об этой помощи просит: