Борис Леонидович Личков (1888— 1966)

В дальнейшем он поясняет свои представления о ноосфере, которой предшествует, по его мнению, антропосфера, т. е. область существования человека, в ходе развития которой проявляется еще очень много неразумного. Он считал, что ноосфера "только еще зарождается и находится на очень ранней ступени развития" ^[110]. Предпосылки замены антропосферы ноосферой: "господство человека над внешней природой и господство в самом человеке и в человеческом обществе сил разума над низшими инстинктами" ^[111]

. Чтобы осуществить первое, требуется развитие производительных сил общества, техники в частности, а для второго, по его мнению, нужно "...чтобы не вещи — земля как объект собственности, товары, деньги и пр. определяли мотивы человеческих поступков, а чтобы имело место свободное волеизъявление, опирающееся на разум" ^[112].

Главные исследования Личкова в этот период относятся к проблемам континентального осадкообразования, литогенеза и сопутствующих явлений. С одной стороны, они имеют практическую ценность в связи с познанием происхождения и условий залегания нефтяных месторождений. С другой — теоретическую: от континентального осадкообразования и формирования почв ему удалось протянуть логическую цепь к динамике ландшафтов, а также видов растений и животных. Если первая фаза геологического цикла связана с усилением контрастности рельефа, климатических зон, ландшафтов и распространением ледников, то в заключительную фазу преобладает опустынивание, засоление и деградация почв, обеднение растительного покрова, а следовательно, и животного мира. По его мнению, по этой причине вымирали амфибии, в конце .следующего геологического цикла — рептилии и, наконец, накануне альпийского горообразования — крупные млекопитающие.

Нетрудно заметить, что Личков как бы придал временную протяженность явлениям, наблюдаемым в пространстве Земли, при переходах от одних географических зон к другим. Вдобавок, можно усмотреть в этих теоретических выводах и влияние личного опыта: Личков сначала работал в зонах, сравнительно недавно освободившихся от ледниковых покровов, а затем — в пустынях. Он как бы перешел от природных условий первой фазы геологического цикла к условиям заключительной фазы. И возникает вопрос: а не явились ли его теоретические обобщения отчасти проявлением личного опыта, с присущими всякому личному опыту случайными сочетаниями фактов?

Сама по себе идея Личкова о взаимосвязи столь разнородных природных объектов (горные породы, формы рельефа, ледники, климат, почвы, растения, животные) во времени и пространстве очень интересна, оригинальна и плодотворна. Вот только вопрос: насколько применима она для объяснения глобальных всепланетных "катастроф" — эпох интенсивного горообразования или массовых вымираний животных и растений? И были ли такие эпохи? Имеются ли веские доказательства их существования, сохранившиеся на каменных страницах великой геологической летописи Земли, в слоях горных пород? А если такие доказательства есть, то какие силы вызывали первоначальные воздействия на земную кору и биосферу, после чего начинались "цепные реакции" всепланетных изменений?

Конечно, Личков искал и находил доказательства всепланетных геологических циклов. С этой целью он заново переосмыслил происхождение красноцветных песчаных толщ, обычно немых, считавшихся свидетельством былых пустынь. Личков высказал и в значительной мере обосновал гипотезу их аллювиального происхождения, но не доказал всепланетности геологических циклов.

Предположим, массовые вымирания вызваны опустыниванием, засушливостью климата и т. п. Но разве могли все климаты пданеты стать засушливыми? Есть ли факты, указывающие на глобальное распространение пустынь в какие-то геологические эпохи? Для этого потребовались бы, помимо всего прочего, очень точные абсолютные датировки слоев, сопоставление одновозрастных отложений на разных континентах. Абсолютные датировки возраста слоев имеют определенную точность — порядка 5—10%. Для отдаленных эпох степень точности выражается в миллионах, а то и в десятках миллионов лет. Для доказательства одновременности глобальных климатических ритмов такая точность совершенно неудовлетворительна. Скажем, за последний миллион лет в северном полушарии прокатилось не менее четырех волн крупных климатических перемен.

Априорно можно предположить, что гипотеза о господстве, скажем, пустынь на земном шаре в какие-то ' эпохи малоправдоподобна, если не принимать во внимание дополнительную, не менее сомнительную гипотезу о периодических мощных влияниях извне на биосферу. Вдобавок, климат меняется не вдруг; растения и животные имеют возможность сохраниться в тех географических зонах, где климатические условия благоприятствуют жизни.

Перечень подобных возражений можно продолжить. Но все-таки наиболее уязвима гипотеза геологических циклов из-за недостатка фактов, ее подкрепляющих. А Личков как будто не придавал этому обстоятельству первостепенного значения. Впрочем, он почти четверть века развивал гипотезу геологических циклов, и к ней мы еще вернемся.