Борис Немцов. Слишком неизвестный человек. Отповедь бунтарю

Первые серьезные разногласия между областным и заводским начальством возникли в 1993 году, когда решался вопрос с приватизацией ГАЗа. После ликвидации Министерства автомобильной промышленности автозавод остался как бы сам по себе. Огромный, отдельно расположенный Автозаводский район еще в советские времена жил как обособленный город, лишь номинально подчинявшийся городским и областным властям. Даже менталитет людей и понятия о жизни (включая уголовные) там были особенные. А директор завода был, можно сказать, и царь и бог. Борис Видяев, например, прославился тем, что в годы дефицита по его инициативе в Автозаводском районе появилась сеть дешевых китайских магазинов. Рабочие ГАЗа получали специальные талоны, по которым могли отовариться в них. Особой популярностью пользовались джинсы китайского пошива (в то время их аналоги на черном рынке стоили огромных денег). Правда, это явление имело и оборотную сторону. На Автозавод стали часто приезжать представители Поднебесной, при этом район всегда слыл своими криминальными традициями. В связи с этим появился новый вид преступлений – ограбление китайцев. В начале 90-х «автономность» ГАЗа еще больше усилилась.

Однако сделать завод отдельно взятым успешным предприятием Видяев все же не смог. К весне 1994 года на складах скопилось уже 50 тысяч нереализованных автомобилей на сумму 240 миллиардов рублей. Дебиторская задолженность на 1 марта достигла 378 миллиардов, кредиторская – 322 миллиарда, а долги в бюджет – 150 миллиардов. Учитывая же, что ГАЗ давал четверть всех доходов областного бюджета, с подобным кризисом конечно же надо было что-то делать. Только Видяев видел выход в распределении акций исключительно между работниками и руководством, а Немцов считал, что крупнейшим акционером завода должна стать область. Один считал, что автогигант должен сохранить автономность и независимость от областных властей, второй настаивал на повышении управляемости и создании совета директоров, подконтрольного губернатору. Еще в конце 1993 года на заводе был создан забастовочный комитет, который открыто выступил против правительства. И угрожал массовыми акциями протеста и чуть ли не восстанием. Но в итоге под давлением премьер-министра Виктора Черномырдина Видяеву все же пришлось пойти на компромисс.

8 апреля 1994 года во Дворце культуры ГАЗа при огромном скоплении народа был избран совет директоров, председателем которого, а также президентом АО «ГАЗ» стал бывший министр автомобильной промышленности СССР Николай Пугин, в свое время уже работавший генеральным директором предприятия. Ну а Видяев, в тот момент уже депутат Законодательного собрания, остался на посту генерального директора. Немцов, присутствовавший на церемонии, даже прослезился, а большинство рабочих, стоявших на стороне Видяева, данный расклад не то чтобы успокоил, но точно запутал. Ибо кто такой директор – на заводе знали все, а вот кто такой президент и председатель совета директоров – черт его знает. И кто из них главный вообще? 40% акций осталось в руках государства, что в общем и в целом позволило Немцову поставить крупнейшее предприятие в регионе под контроль. Ну а Видяев, лишившийся большей части полномочий и власти, проработал генеральным директором еще пару лет и ушел на пенсию.

«Я превратился в полнеющего и дряхлеющего человека»

И вот тут настал момент, чтобы определиться, а кем, собственно, был Борис Немцов с точки зрения психологии. Собственно, ответ на этот вопрос он дал сам в своей книге «Исповедь бунтаря», описав свое состояние в 1994 году. За три года губернаторства Немцов сильно изменился. Поклонники были уверены, что он общительный, вечно улыбающийся, веселый мужчина в полном расцвете сил, а его политическая карьера еще только начинается. Еще бы! Превратил регион в «столицу реформ», спихнул взбунтовавшегося мэра, усмирил директора ГАЗа, создал «под себя» систему власти, почти официально стал преемником Ельцина. Однако сам Борис Ефимович воспринимал ситуацию и свое состояние с точностью до наоборот. «В 35 лет, на пике губернаторства, я превратился в полнеющего и дряхлеющего человека средних лет, замученного разными проблемами, курящего и раздражительного, не интересующегося почти ничем, – вспоминал он. – Я просыпался уже раздраженным и утомленным. И постепенно единственной истинной страстью становилось курение. А ведь это ужасно, когда человек получает удовольствие только от того, что его уничтожает. Начались сильнейшие боли в спине. Однажды во время прямого эфира на телевидении в программе Савика Шустера у меня так сильно схватило спину, что я едва не рухнул в обморок. Спасло то, что я упросил Савика, чтобы он объявил перерыв на рекламу».