Борис Парамонов на радио "Свобода" -2011

Начавшаяся пару недель спустя Венецианская Мостра, напротив, показала кризис больших фестивалей, не способных разорваться между дорогостоящим мейнстримом и независимыми фильмами. Основной конкурс в Венеции стал торжеством усредненного кино, стремящегося как можно сильнее понравиться каждому зрителю. Например, картина британского видеохудожника Стива Маккуина ''Стыд'' - это, пожалуй, вершина эстетического конформизма, за наносным радикализмом скрывающая попросту смехотворную манерность. Главные открытия таились в параллельных программах – прежде всего, ''Два года у моря'' шотландца Бена Риверса и ''Столетие рождений'' филиппинца Лава Диаса, но их за вспышками фотокамер и красными дорожками многие попросту не разглядели.

Впрочем, в Венецию стоило приехать только ради того, чтобы увидеть восстановленный вариант ''We Can't Go Home Again'' Николаса Рэя. Евгений Замятин как-то писал, что ''у русской литературы только одно будущее – её прошлое''. Это относится не только к русской литературе. Самым современным музыкальным альбомом в этом году стала реконструкция ''Smile Sessions'', записанного группой ''Beach Boys'' в шестидесятые, а в кино – аналогом этого альбома стало возвращение экспериментального шедевра Рэя. Автор ''Джонни-Гитары'' и ''Бунтаря без причины'' после ухода из Голливуда в течение десяти лет работал над этим фильмом, постоянно изменяя и дорабатывая его. Охарактеризовать его очень сложно, это не похоже ни на одну предыдущую картину режиссера, как и вообще на какое-либо другое кино. Это помесь Годара самого радикального периода с поздней прозой Джойса. Рэй вместе со своими студентами снимал на видео, ручную камеру и на пленку постановочные и документальные сценки, а затем, как диджей, свёл их, проецируя одновременно на экран и снимая уже его. Ничего подобного я не видел в своей жизни. На следующий год запланированы показы этого фильма по миру и, надеюсь, издание на DVD. К слову, и в Локарно можно было вместо нового кино целыми днями проводить время на ретроспективе Винсента Минелли – великого американского автора мюзиклов и мелодрам, про которого написал книгу бывший главный редактор ''Кайе дю синема'' Эмманюэль Бюрдо.

Дмитрий Волчек:

Ну а среди моих архивных открытий этого года на первом месте кинематограф Гжегожа Круликевича, который умудрялся снимать совершенно дикие фильмы в коммунистической Польше (сейчас они наконец-то вышли на двд), и ретроспектива Шанталь Акерман на Виеннале. Акерман вообще можно назвать человеком года: в Венеции была успешная премьера ее новой картины, а потом в Вене – тщательно подготовленная ретроспектива.

Борис Нелепо: И последняя вещь, которую я хотел отметить, – это возвращение после долгого перерыва замечательных американских режиссеров. Фильмом закрытия Венеции стали ''Девушки в опасности'', не снимавшего 14 лет Уита Стиллмана. Он остался верен себе и продолжает снимать остроумные разговорные комедии о серьёзных подростках из высшего общества. Фильм заканчивается двойной музыкальной сценой – отсылкой всё к тому же Минелли. Другой вернувшийся в профессию режиссер – это герой категории ''Б'' Монти Хеллман, которому во многом обязаны Джек Николсон и Квентин Тарантино. После двадцатилетнего молчания он снял сюрреалистический нуар ''Дорога в никуда'', который поначалу вызвал недоуменные отзывы, но в итоге стал одним из самых обсуждаемых американских фильмов года. На следующую свою картину режиссер теперь собирает деньги на Фейсбуке.

Словом, самый оптимистичный итог года заключается в том, что сложные, необычные, парадоксальные картины работ таких замечательных режиссеров, как Монти Хеллман, Николас Рэй и Абель Феррара всё равно находят своего зрителя.

Дмитрий Волчек:

Андрей Плахов упомянул главный скандал года: на Каннском кинофестивале Ларс фон Триер был подвергнут остракизму после необдуманных высказываний, которые  были восприняты как пронацистские. Кинорежиссера Славу Цукерману эта история весьма заинтересовала.

Слава Цукерман: Эта история очень показательная. Меня интересуют конфликты между обществом,  окружающим художников,  режиссеров  и писателей, и  самими творцами. Это меня лично задевает. Я когда-то тоже попадал в подобные ситуации.  Кроме того, я в этом году видел очень мало фильмов, но ''Меланхолия'' мне понравилась больше всех, она  кажется мне очень значительным   явлением.

Дмитрий Волчек: А что вы думаете о скандале на пресс-конференции Каннского  кинофестиваля?