Борис Щербина

— А не сыграть ли нам в волейбол? — предложил я.

Очень уж хотелось снять что-то необычное. Гости и хозяева поддержали. Сразу же организовали две команды. Команду Светлого возглавил Анатолий Мандриченко, а ЦК ВЛКСМ — Борис Волынов. Погода стояла хорошая, был август. В поселке нашлась добротная спортивная площадка с волейбольной сеткой. Судьей, не особо надеясь на согласие, я предложил Бориса Евдокимовича. Он обернулся (до этого стоял ко мне спиной и увлеченно о чем-то разговаривал со строителями), внимательно посмотрел на меня, на игроков, улыбнулся и согласился. Я попросил строителей поставить у края сетки судейскую вышку. Свисток тоже нашелся. Судья и игроки заняли свои места. И вот «таежно-космический волейбольный матч» начался.

Борис Евдокимович оказался умелым спортивным судьей. Он прямо-таки с мальчишеским задором вел этот необычный матч. Судил азартно, увлеченно, справедливо. При нарушениях правил игры его свисток заливался, а сам судья, жестикулируя, показывал, кто должен подавать мяч. А при повторном нарушении — даже сердился. Зрители переживали за каждый мяч и радовались каждой удачной подаче. Победу праздновали строители. Борис Евдокимович поздравил команду, пожелал не только спортивных, но и трудовых побед. Я же снял великолепный эпизод.

Впереди гостей ждали встречи со строителями железной дороги Сургут — Новый Уренгой, с газодобытчиками Заполярья. Когда киноматериал был обработан и прошел первый монтаж, мне позвонил главный редактор кинохроники и поблагодарил за сюжеты. Но попросил взять разрешение в обкоме на включение в фильм кадров, где Борис Евдокимович выступал в роли спортивного судьи.

— Первый секретарь обкома КПСС — и со свистком во рту. Ну не может быть такого в киножурнале! — убеждали меня.

— Но у меня же снято, значит, так может быть. У любого человека есть привязанности, увлечения… Человек не робот, он становится намного прекраснее, когда сбрасывает маску недоступности.

Однако мне в ответ:

— Нужно разрешение.

Идти за ним в обком было бесполезно, никто разрешение без «первого» выдать не решится, а Борис Евдокимович находился в командировке.

— Включайте в монтаж под мою ответственность, — говорю я и кладу телефонную трубку.

Эльмар Велиев. Моя бабушка Евгения Александровна Ша-маро — двоюродная сестра Бориса Евдокимовича Щербины. Он называл ее Женей. Возможно, Евгения Александровна напоминала ему Ангелину, которую я видел только на снимках.

Почти каждое лето бабушка или мама привозила меня и Тамерлана, старшего брата, в Москву. На даче у дяди Бори мы спасались от бакинской жары.

Борис Евдокимович расспрашивал о семейных новостях, а потом незаметно переходил к делам в республике. Спрашивал бабушку о хлопке, ценах на рынке. Иногда бабушка Женя прерывала расспросы:

— Хватит, Борис. Тебе своих труб не хватает, что ты еше и хлопком интересуешься? Ты, видимо, забыл, что я всего лишь заведующая детскими яслями.

У меня и Тамерлана дядя Боря спрашивал, как мы учимся, какие предметы нам нравятся. Случалось, устраивал небольшую проверку. И если мы отвечали не очень здорово, подбирал нам книжки. Это было его задание. Через несколько дней он обязательно спрашивал о том, что мы прочитали. Не выполнить его задание было невозможно.

Перед сном иногда Борис Евдокимович любил прокатиться на велосипеде. Как-то на даче в Успенском ему навстречу на большой скорости выкатила велосипедистка. Чтобы не сбить ее, дядя резко вывернул руль и упал. Результат — большой синяк и царапины на лице. Раиса Павловна вызвала врача. Доктор порекомендовал отдохнуть пару дней, пока сойдет синяк и заживут царапины. Но Борис Евдокимович решил по-другому: наложить грим.

— Завтра я отчитываюсь в правительстве, а потом у меня совещание в министерстве, приедут люди из Сибири, неудобно мне на диване отлеживаться, так что с отдыхом, Рая, никак не выйдет, — говорил он, словно винясь, жене.

Запомнился эпизод на даче, когда Борис Евдокимович поздравлял молодых — внука и его невесту. Мы хотели снять эту сцену на видео, но дедушка попросил нас «оставить пленку на вторую серию».

Очень жаль, что Борис Евдокимович слишком рано ушел из жизни, так и не дав нам возможность снять «вторую серию».

Борис Евдокимович Щербина принадлежит своему времени, своей эпохе, которая вывела паренька из рабочей семьи на широкую дорогу жизни, поставила в центр событий, изменявших саму эпоху. В нем органически сочетались качества большого политика, крупного организатора, блестящего воспитателя, мудрого человека.