Борис Щербина

И потом, я же не строитель трубопроводов. Конечно, трест принимал участие в прокладке трубы, но его заботой были только земляные работы. С технологией сварки, изоляции трубопроводов я был знаком поверхностно. А ведь в линейном строительстве это — основное. Так стоит ли рисковать, терять свой честно заработанный авторитет?

С другой стороны, смысл в назначении начальником главка человека со стороны, бесспорно, имелся. Да, я не строил трубопроводы. И именно поэтому был свободен от груза профессиональных догм, порой мешающих идти непроторенным путем. А ведь, насколько я понял Баталина, от главка как раз и ждут новаторских решений. Ну разве, к примеру, допустимо, чтобы болота и мерзлота диктовали строителям свои условия, ограничивая трассовый сезон тремя-четырьмя зимними месяцами?

Как ни странно, эта старая, беспокоящая меня проблема заставила по-иному взглянуть на предложение Ю. П. Баталина. И оно не показалось мне бесперспективным. Теперь мне предстоял разговор со Щербиной о моей деятельности в Глав-сибтрубопроводстрое. Конечно, работая управляющим трестом, я не раз бывал на различных мероприятиях, проводимых обкомом партии. Естественно, видел и слышал Щербину. Но вот лично встречаться и разговаривать с первым не довелось.

Борис Евдокимович славился у нас широтой кругозора, ответственностью, решительностью, умением поддержать в самой трудной ситуации. Люди знали, что обком партии всегда поддержит в правом, нужном деле, но никогда не спустит нерадивости или безответственности. И это создавало обстановку поиска, честности, принципиальности.

Вообще я считаю, что мне сильно повезло, потому что пришлось жить и работать здесь, видеть, как в глухой тайге и тундре создается новый мир. Первый нефтепровод, газопровод, панельный дом… Первая музыкальная школа, первое телевидение, аэропорт… Все впервые, будто и впрямь при сотворении мира. Нехитрое дело попасть ногою в проложенный след. Гораздо труднее, но зато и почетнее — прокладывать путь самому.

Жизнь была трудной, но очень интересной. Дни, заполненные тысячами дел и забот. Победы и поражения, причем поражения порой бывали поучительнее побед. Главная цель для тех, кто работал здесь вместе с Борисом Евдокимовичем Щербиной, была обустроить эту суровую, но такую богатую и щедрую землю, сделать все для ее процветания, для пользы нашей, тогда еше самой большой страны.

Личное мое знакомство с Борисом Евдокимовичем состоялось весной 1973 года перед назначением начальником Глав-сибтрубопроводстроя. Меня, как было заведено тогда, пригласил к себе на беседу первый секретарь.

— Три главка ведут работы на наших трассах, — сказал, начиная разговор, Борис Евдокимович. — И все три «сидят» в Москве. Руководство оторвано от объектов, многие вопросы решают неоперативно. А что означают эти объекты для экономики страны, я думаю, объяснять не нужно. А если заглянуть на несколько лет вперед? Потребуется удвоить, утроить объемы добычи нефти и газа. И завтрашние трассы наскоком уже не взять. У них должен быть настоящий хозяин здесь, в Тюмени. Убежден, что главк будет крупнейшим. Хотите знать, какие дела его ждут?..

И он, слегка волнуясь, развернул передо мной панораму будущих трубопроводных строек, прорезающих нехоженую тайгу и тундру. Уникальных по сложности, по инженерному размаху.

— Не робейте, соглашайтесь, — дружески посоветовал Б. Е. Щербина. — Открою вам маленький секрет: главк создается по инициативе обкома партии, так что мы вдвойне заинтересованы, чтобы он быстрее встал на ноги. Рассчитывайте на нашу помощь. Будет необходимость, обращайтесь ко мне. И еще совет: уверенно чувствуйте себя в Москве, когда поедете на утверждение. Вас рекомендует областная партийная организация.

Эти слова я вспомнил, когда в начале июня оказался в кабинете секретаря ЦК партии В. И. Долгих. Хотя я и не робкого десятка, а побороть волнение не смог. Ждал экзамена. И не ошибся.

Секретарь ЦК поинтересовался, знаю ли я, как идут дела у нефтяников и газовиков области. Я назвал цифры. Рассказал о трудностях, встретившихся на трассе Самотлор — Альметьевск.

— А что, по вашему мнению, нужно сделать, чтобы резко ускорить строительство трубопроводов в Западной Сибири? — спросил Владимир Иванович.

Над этой проблемой я тогда размышлял постоянно. Свел воедино все, что читал, слышал о трассах, приплюсовав собственные наблюдения. И начал перечислять: создать технику для покорения болот и вечной мерзлоты, автоматизировать потолочную сварку, отказаться от битума при изоляции труб, перейти на полимерную пленку…

Ответы, по-видимому, попали в точку. По крайней мере, по возвращении из Москвы Щербина по-отечески напутствовал:

— Ну, теперь засучивай рукава.

И улыбнулся ободряюще.