Борис Слуцкий: воспоминания современников

Шел фильм, и билетерши плакалиСемь раз подряд над ним одним,И парни девушек не лапали,Поскольку стыдно было им.Стазами грустными и грознымиОни глядели на экран,А дети стать мечтали взрослыми,Чтоб их пустили на сеанс.Как много создано и сделаноПод музыки дешевый громИз смеси черного и белого

С надеждой, правдой и добром.Свободу восславляли образы,Сюжет кричал, как человек.И пробуждались чувства добрыеВ жестокий век, в двадцатый век.

Может быть, иной критик, увидав слова «жестокий век», вздумает причислить Слуцкого к пессимистам? Такое за некоторыми критиками водится. Но ведь война не тема для «розовой библиотеки», показывать ее как парад бесстыдно, да и бесцельно — никто не поверит. Слуцкий знает цену победы, знает жертвы и беду народа. Но он мужественно смотрит вперед. Он гордится тем, что создано народом:

У Белорусского и КурскогоСмотреть Москву за пять рублейИх собирали на экскурсию —Командировочных людей.… … … … … … … … … … … …Закутавшись в одежи средние,

Глядят на бронзу и гранит, —То с горделивым удивлениемРоссия на себя глядит.Она копила, экономила,Она вприглядку чай пила,Чтоб выросли заводы новые,Громады стали и стекла.

Встает естественно вопрос: почему не издают книги Бориса Слуцкого? Почему с такой осмотрительностью его печатают журналы? Не хочу быть голословным и приведу пример. Есть у Слуцкого стихотворение о военном транспорте, потопленном миной. Написал он его давно, а напечатано оно недавно в журнале «Пионер» после того, как его отклонили некоторые чрезмерно осторожные редакции. Вот отрывок из него:

Люди сели в лодки, в шлюпки влезли.Лошади поплыли просто так.Что ж им было делать, бедным, если

В лодках нету мест и на плотах.Плыл по океану рыжий остров.В море, в синем, остров плыл гнедой.И сперва казалось — плавать просто,Океан казался им рекой.Но не видно у реки той края…На исходе лошадиных силВдруг заржали кони, возражаяТем, кто в океане их топил.Кони шли ко дну и ржали, ржали,Все на дно покуда не пошли.Вот и все. А все-таки мне жаль их —

Рыжих, не увидевших земли.

Детям у нас везет. Повесть «Старик и море» Хемингуэя выпустил в свет Детгиз, а трагические стихи о потопленном транспорте опубликовал «Пионер». Все это очень хорошо, но когда же перестанут обходить взрослых?..

Три года назад я закончил статью «О работе писателя» заверением, что мы находимся накануне расцвета нашей литературы. Некоторые тогда говорили, что я слишком строг к прошлому, хотя я и писал, что в предшествующие годы были созданы некоторые прекрасные книги. Другие считали мой оптимизм необоснованным. Достаточно заглянуть в толстые журналы, в альманахи, чтобы увидеть как ожила наша поэзия. Было бы несправедливым сказать, что проза не оправдала надежд: проза требует больше времени. Литература всех народов начинается с поэзии, да и многие замечательные прозаики прошлого тоже начинали со стихов. Я убежден, что предстоит расцвет нашей прозы — расцвет поэзии тому порукой.

Говорят, что стихи особенно близки молодым. Вероятно, это так: в молодости чувства обостренные. Но признаюсь — стихи Слуцкого меня волнуют, хотя я и стар. Я нахожу в них мою землю, мой век, мои надежды и горечь — все, что позволило мне вместе с другими идти вперед, хотя порой это было нелегко, идти и дойти до наших дней.

Она копила, экономила,Она вприглядку чай пила,Чтоб выросли заводы новые,Громады стали и стекла.

На чувствах мы никогда не экономили, и часто нам бывало обидно, когда мы читали пустые, холодные стихи, ничего и никого не выражавшие. Ведь стихи — это не сахар, это, скорее, соль, — без поэзии не обойтись. Хорошо, что настало время стихов.

1956 г.[1]

Примечание публикатора