Борис Житков

К тому времени, когда Житков приступил к работе над энциклопедией для четырехлетних, у него уже был некоторый опыт в писании не только для малышей, но и от их лица. Герою рассказа "Как я ловил человечков", помещенного в 1934 году в № 3 журнала "Чиж", и рассказа "Нюша", оставшегося неопубликованным, - не более пяти лет. Герой этих рассказов по всем своим интонациям - родной брат Алеши-Почемучки.

Но и живой памяти о детстве и огромного запаса наблюдений над детьми было, разумеется, недостаточно, чтобы от лица четырехлетнего написать книгу о том, как ребенок познает мир. Ведь это не просто энциклопедия, а энциклопедия советская, имеющая, кроме познавательной, отчетливую педагогическую цель: рассказать детям не только о конкретных предметах - о поезде, грибах или баштане, но и внушить первые представления о законах советского общества, о трудовых связях советских людей, о том, каким глубоким уважением пользуется в нашей стране труд, и внушать все эти понятия, ведя повествование от имени четырехлетнего героя.

Никто лучше самого Житкова не понимал, какое бремя взвалил он себе на плечи.

"Но скажите вы, калеки и калекши,

Где, когда, великий

избирал

Путь, чтобы протоптанней и

легче?"

писал Житков 30 августа 1936 года в письме к сестре, цитируя с легкой насмешкой над самим собой знаменитые слова Маяковского*.

Эпиграфом к этой книге могли бы сделаться слова Горького:

"Сказать ребенку на вопрос его: "подожди, вырастешь - узнаешь" значит гасить его стремление к знанию. Толково ответить на вопрос ребенка большое искусство..."

Книгой "Что я видел" Житков еще раз подтвердил, в какой высокой степени владеет он умением "толково отвечать на вопросы". Литературное умение нигде не изменяет Житкову - и многочисленные предметы, описанные им в этой книге, изображены с большой наглядностью, а многочисленные эпизоды Алешиного путешествия, призванные развлекать читателя, действительно его развлекают.

Сейчас "Что я видел" - одна из любимейших книг советских педагогов и детей. Любовь эта вполне естественна: столько точных, подробных сведений о животных, растениях, самолетах, железной дороге, столько маленьких, занимательных происшествий содержит в себе история Алеши-Почемучки!

* Б. Житков воспроизводит строки В. Маяковского по памяти, не совсем точно.

ГЛАВА VII

Начиная с середины 20-х годов, наряду с обогащением детской литературы новым жизненным материалом - материалом гражданской войны, Октябрьской революции, первых пятилеток, - работники создававшейся заново литературы для детей упорно искали новых жанров, новых форм преподнесения этого материала - форм, поставленных в зависимость от возраста читателя и от конкретной воспитательной задачи.

Повседневная редакторская работа С. Я. Маршака, заботливо поддерживаемая Горьким, была одной из важных ступеней в борьбе за поднятие детской литературы до уровня подлинного искусства.

Творческая экспериментальная работа велась во многих направлениях сразу. "Рассказ о великом плане" Ильина - это была попытка создать новый, не существовавший до той поры жанр публицистики для подростков; "Кара-Бугаз" Паустовского, целая библиотека книг Ильина и Житкова - новый, не существовавший до той поры жанр научно-художественной книги; "Охота на царя" Савельева - историческая книга нового типа; "Лесная газета" Бианки новая форма, новый способ подачи природоведческого материала; "Евгений Онегин" под редакцией С. Бонди - новый, небывалый до того времени вид комментирования. О новаторстве в поэзии для самых маленьких я уж и не говорю: многие стихотворные книги для дошкольников, созданные в то время, были настоящими литературно-педагогичсскими открытиями.

Существенно отметить при этом, что смелая экспериментальная работа велась не в отрыве от классической русской литературы, а напротив: минуя приспособленческое ремесленничество средней руки, новая литература для домен черпала многое из сокровищницы классической русской литературы и народной поэзии. Так, стихотворная книжка для маленьких, появившаяся в те годы, оказалась гораздо ближе к народным стихам, чем к дамским самоделкам предреволю-ционной поры; повести о детстве - ближе к повестям Толстого и Помяловского, чем к "Запискам маленькой гимназистки".

На рассказах Житкова связь эта была особенно ясно видна: увлекательные, полные событий, они сохраняли верность русской классической традиции: приключения в них существовали не ради приключений, а как средство раскрытия богатой и напряженной внутренней жизни героев, средство характеристики времени, в которое происходили события.