Борька (СИ)

Он долго колебался, думал, сопел, наматывал бороду на палец, сматывал - но решение всё не приходило.

Наконец, первым, что он попробовал сделать, было ИЗГНАНИЕ.

Привели Борьку, привязали, поставили перед ним. Он, хмыкнув, поизучал его, заглянул в нос, в рот, даже в уши, подумал, но, не обнаружив никаких подсказок, решил поступить пока стандартно.

Торжественно облачившись, подпоясавшись, перекинув через шею епитрахиль, он взял в руки НАМОЛЕННЫЙ молитвенник (книга была редкая, переданная ему его предшественником, а предшественнику - его предшественником), тяжелый крест, и взмахнул рукой.

Батюшка бегло прочёл "Отченаш", сурово нахмурился, и, указав крестом на Борьку, выкрикнул:

- Изыди!!!

Борька насупившись посмотрел на него, переступил с ноги на ногу и встряхнулся. Вот и всё, что произошло.

Отец Варсонофий был человеком терпеливым и усидчивым (сан всё-таки обязывает), поэтому он ещё два раза попытался повторить эту процедуру (Бог - он всё-таки троицу любит).

Он и молитву читал медленнее, и крестом крестил Бориса, и святой водой его обрызгивал щедро, и даже зажег кадило, и накадил им полный дом дыма.

Но ничего не изменилось. Подумав ещё несколько минут, он обратился к Василисе.

- Я попробовал уже все доступные методы - но ничего не происходит (на всё воля Божья, Господи помилуй мя).

И я полагаю, дочь моя, что все проблемы с этим сыном божиим не демонического, а КОЛДОВСКОГО характера. Для их решения и экзорцист нужен посильнее меня, но и он, не факт, что сможет решить их.

Предлагаю следующее - я попытаюсь прочитать заговор с молитвой, но если и они не помогут, освящу весь дом. Дом с благодатью божьей - это уже сила. И даст Бог, пройдёт время - и на твоего мужа снизойдёт Благодать, и он снова станет собой в этом доме.

Василиса недолго думала - делать был нечего, а отец Варсонофий был единственным, кто серьёзно отнёсся к её проблеме...

Она дала согласие.

Священник собрался, приосанился, прокашлялся, и снова накрутил несколько раз окладистую бороду кольцами на палец так, что она приобрела совершенно невообразимую форму.

Он выпрямил плечи, взмахнул кадилом и зачитал:

- Во имя Господа нашего, и Сына его, и Пресвятого Духа - прочитаю молитву с заговором - для души и уха. Заговор для отца и дитяти, от недобрых людей, от ночного татя. От злого глаза, от кожной сыпи, от всякой заразы и от болотной выпи. От страстей злокозненных, от хворей разрозненных.

Именем Отца и Сына - освободи от заклятия сего свина! Ибо не свин это, по сути, крещёный он - это свойственно только людям.

Заговариваю - верни ему облик человечий - а не свиной, не овечий. Ибо это сын Божий - хоть, может, и не вышел рожей.

Помоги, Господи, это осуществить нам - на это направляема тебе эта молитва.

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа - АМИНЬ!!!

Отец Варсонофий размашисто перекрестился, обрызгал ещё раз Борьку, покадил ещё - но ничего не произошло. Всё оставалось как прежде.

И было видно, что он стремительно теряет интерес к происходящему.

Глаз у него потускнел. Дальше всё было как на автомате - он ещё полчаса освящал дом, снова брызгал, мазал елеем, наклеивал наклейки с крестами.

Но прежнего энтузиазма у него уже не было.

Он закончил, подошёл к Василисе, дал приложится к руке, погладил её по голове:

- Ой, дитятко, ну и досталось тебе испытание... Не печалься, эти печали пройдут - Господь наш милостив, он переменит твою судьбу. Будешь радоваться потом.

Вздохнув и сказав это, Варсонофий погладил ещё и Борьку и тихо вышел.

Так закончились отчаянные попытки Василисы что-либо изменить.

Она начала смиряться.

15. КНИГИ И ДОСУГ

Время шло.

Василиса по старой памяти часто оставляла Борьку ночевать в доме.

Но характер у него был неровный, взрывной, нехороший, поэтому спустя некоторое время она решила всё-таки уже что-то поменять.

Она привлекла соседа - Борьке сварили клетушку, крепкую и небольшую. Но хоть клетушка эта и не была каким-нибудь огромным контейнером устрашающего вида, она сдерживала его норов, и это было уже неплохо.

А Василиса пыталась жить как раньше, но жизнь её уже не становилась прежней.

Всё чаще она задумывалась у окна. Всё чаще смотрела на то, как же свободно летают птицы - везде, там, где им хочется.

- Как же и мне хочется быть такой птицей, чтобы полететь туда, куда я пожелаю. Оставить всё прежнее, жить сегодня и лететь только за будущим. Какой прекрасной и беззаботной жизнью живут они, и я хочу жить точно так же. И никто из них не думает ни о чём, и не боится ни смерти, ни старости, ни голода, ни болезней - потому что настоящая свобода - это и есть свобода от страхов, будь даже она куплена ценой безрассудства и жизнью одним днём. Да хоть и стрекозкой, наконец, - так думала она глядя в окно.

Но эти мысли не приносили её ни счастья, ни облегчения.

Она пыталась читать - начала, конечно же, с Библии.