Борн

— Мне жаль. Мне так жаль. Они — настоящее зло, которое управляет брэдами до самой смерти, награждает их пищей, напичканной наркотиками, чтобы сделать их бесплодными. И я помогала им, — ужас, сквозивший в голосе Аллоры, не был поддельным.

Большим пальцем Кормак погладил ее скулу.

— Ты этого не делала и не просила об этом. Аллора, здесь ты всего лишь жертва.

Она оттолкнула его, достаточно сильно, чтобы вынудить отстраниться.

— Но я одна из них, твоих врагов!

Кормак окинул ее взглядом, медленно осматривая сверху донизу.

— Я вижу лишь свою госпожу.

На этот раз Кормак увидел в ее глазах что-то еще помимо слез и страданий. Росток надежды, слабый, но готовый глубоко пустить корни, если он его подпитает.

— Аллора, ты все, что я когда-либо желал, подарок. Даже если бы я презирал дарителя, ты веришь в то, что я вернул бы тебя и жил своей жизнью? Ты говоришь, что у меня есть возможность помочь своим людям, освободить их, — уголки его губ поползли вверх, — и все, что мне нужно сделать для этого — просто любить тебя? И пусть это какие-то махинации киборгов, я с радостью приму в них участие.

Быстрее, чем могло уловить его сознание, Аллора накинулась на Кормака, опрокинув его на кровать. Она прижалась к его губам в лихорадочном поцелуе и прервалась, только чтобы прошептать:

— Я думала, ты ненавидишь меня.

— Вовсе нет, — пробормотал он, пытаясь снять с нее броню. — Ты — моя, Госпожа управляющая, и я буду нежно любить тебя всю свою жизнь.

Ее пальцы нащупали молнию на его комбинезоне, пытаясь расстегнуть ее, и эти нетерпеливые подергивания вкупе с ароматом ее возбуждения еще больше разожгли его потребность. Пластины брони упали на пол, и Кормак стянул с Аллоры униформу, обнажая ее тело. Она оглянулась через плечо.

— Тебе следует поесть…

— Это я и планирую, — он притянул ее выше, так, чтобы она оказалась сидящей напротив его лица. Его язык вырвался наружу, чтобы первым испробовать вкус. — Я голоден, Госпожа управляющая, покорми меня.

Аллора выгнула спину, а Кормак ухватил ее за бедра. Сначала он исследовал мягкое таинство ее влажных складок, прежде чем наброситься на ее клитор и терзать до тех пор, пока она не закричала в экстазе.

Задыхаясь, она слегка потянула его за волосы.

— Кормак… я хочу тебя внутри.

Еще раз лизнув ее дрожащую плоть, он развернул Аллору и поставил на колени, чтобы войти в нее сзади. Он направил свой ствол в ее нежное влажное тепло, позволяя ее телу обхватить его. Наклонившись, Кормак обхватил руками ее грудь, потеребив пальцами соски.

— Я хочу взять тебя жестко, Аллора.

— Да, — простонала она и толкнулась назад, намекая войти в нее. — Я этого хочу.

Его контроль рухнул, Кормак снова схватил ее за бедра и ринулся вперед. Она закричала, когда его член проник в нее еще глубже.

От созерцания Аллоры, ощущения того, как ее гостеприимное тело принимает его внутри себя, все эти звуки… заставили его бедра двигаться в безумном ритме.

«Она словно жидкий огонь»

.

— Кормак, — рыжие локоны рассыпались по мягкому одеялу. Аметистовые глаза под отяжелевшими веками пристально смотрели на него, когда Аллора оглянулась через плечо, ее губы распахнулись, когда она закричала. Ему нужно было видеть ее лицо. Отстранившись, он перевернул девушку на спину и замер, прежде чем ворваться в нее снова, желая сделать кое-что еще более важное.

— Ты моя, Аллора, принадлежишь мне, чтобы любить тебя, моя единственная, — он произносил клятву, которую брэды признавали, как брачную церемонию, когда мужчина выбирал свою Единственную.

Глаза Аллоры распахнулись, когда она осознала смысл его слов.

Переплетая свои пальцы с его, она соединила их ладони и прошептала:

— Я принадлежу тебе, так же, как и ты мне. Отныне и навсегда.

Член Кормака ворвался в ее лоно, скрепляя их союз плотью, как того требовала традиция. Он вошел в нее, словно попав домой, и остановился, не желая, чтобы эти мгновения заканчивались. Положив голову Аллоре на грудь, он выдохнул ее имя с улыбкой на губах.

— Повтори, что ты сделаешь, если я сойду с ума?

Она рассмеялась, и ее веселье всколыхнуло место его отдыха.

— Застрелю тебя, конечно же. Это единственный гуманный способ покончить с тем, кто лишился рассудка.

Кормак смотрел на Аллору, и его сердце распирало от радости, от счастья лицезреть ее в этом новом мире, полном возможностей. Он знал, что не сойдет с ума, потому что любовь к ней отнимала все его время и энергию, безумию не оставалось места.

— Тогда больше у меня не осталось вопросов.

Конец

Внимание!