Босфор. Россия и Турция в эпоху первой мировой войны

Общий план военных действий прояснился в середине сентября 1914 г. и первоначально предусматривал два основных направления: египетское и кавказское. Оба они были продиктованы прежде всего собственными интересами Османской империи. На первом направлении надлежало форсировать Суэц и, вытеснив Англию из Египта, восстановить турецкое господство в Северной Африке. Кавказское (русское) оперативное направление было для Турции главным и решающим. Оно было принято в оперативную разработку еще летом 1914 г. Кроме противодействия России в Закавказье и на Черном море, что рассматривалось как защита жизненных интересов Турции, кавказское направление наступления турецких войск, по замыслам Энвер-паши, должно было содействовать поднятию “духа нации”. Предполагалось, что на помощь наступающим турецким войскам поднимутся тюркские народы не только Кавказа, но и Поволжья и Средней Азии.

План не был таким уж бесшабашным и авантюристическим, как его оценивали некоторые исследователи. Энвер-паше, видимо, отнюдь не хотелось участвовать в настоятельно рекомендованной Лиманом фон Сандерсом масштабной, но мало реальной и технически слабо подготовленной десантной операции в Бессарабии или под Одессой.

На очевидное и крайне раздражавшее немецких советников нежелание Стамбула предпринималать самостоятельные

[выделено мною. — В.Ш.] десантные операции против Одессы или иных портов российского Причерноморья Энвер-паша выдвигал вполне резонные аргументы. Во-первых, имелся почти двукратный перевес турецких сил над русскими на кавказском направлении при очень больших сомнениях в том, что до черноморских берегов России турецкий десант вообще доберется. Соответствующих десантных средств и необходимых, для столь сложной операции сил прикрытия на море, по признанию Энвер-паши, поддержанного морским министром Джемаль-пашой, у Турции не было. Во-вторых, и здесь Энвер-паша еще раз показал себя более дальновидным политиком, чем военным: следовало бы подумать, говорил он, о балканском отзвуке такого десанта. Он соглашался рискнуть на десантную операцию при следующих условиях:

1. получив дополнительные суммы в счет военного займа из Германии;

2. укрепив с помощью военных специалистов из Германии босфорские форты и некоторые опорные пункты на границах с балканскими соседями;

3. и главное — при гарантии решительного поворота Румынии к турецко-румынскому боевому сотрудничеству и к организации объединенного турецкого-румынского наступления на Одессу через румынскую территорию.

Никаких реальных гарантий в пользу румынско-турецкого военного сближения Берлин не дал и вряд ли мог дать. Однако и позднее, в 1915 г., Энвер-паша обращал внимание германских советников на перспективность наступления австро-германских войск в направлении Бессарабии, чтобы покончить, как он выражался, с “навязчивым нейтралитетом Румынии” и, возможно, осуществить марш-бросок на русское Причерноморье, но — только в составе объединенных сил. В Стамбуле принимали в расчет также весьма грозные для Турции перспективы совместных действий Англии и России на Среднем Востоке, где помощь Германии и потенциальных союзников из числа балканских стран была и вовсе сомнительна.

В турецком Генштабе получили определенные сведения о перспективе русского наступления через Западную Армению на соединение с английскими войсками, которые должны были действовать в Месопотамии. Если на Балканах для Турции сколько-нибудь угрожающего военного положения в 1914 г. не складывалось, то там, в Малой Азии, могла образоваться в случае единых действий Англии и России непрерывная линия фронта от Черноморского побережья до Басры.