Босфор. Россия и Турция в эпоху первой мировой войны

В широко известной “Записке Кемница” от 17 мая 1916 г., составленной в германском МИД для обсуждения в качестве подготовки к сепаратному миру, содержался план перегруппировки сил всех заинтересованных держав в Европе и на Ближнем Востоке, а также на Тихом океане. В частности, Турция должна была бы открыть Босфор и Дарданеллы для периодического прохода отдельных военных кораблей России и отказаться от части турецкой Армении, уже, занятой Россией. В возмещение Стамбул получил бы Западную Персию. Что касается ближайшего противника Турции — России, то последняя получала Восточную Галицию, а также — как зону преимущественных интересов — Внешнюю Монголию и Северную Манчжурию; взамен предусматривался отказ России от притязаний на Литву, Курляндию и Польшу. Россию как бы уводили подальше от Босфора и Европы. Она должна была бы признать свою незаинтересованность в решении балканских проблем, тогда как Берлин и Вена брали на себя урегулирование сербского, албанского и других вопросов. Под “другими вопросами” следовало понимать прежде всего вопрос о Босфоре как об “османском наследии” в Юго-Восточной Европе.

Трудно судить, насколько этот план был согласован со Стамбулом. Следов участия османской дипломатии в его подготовке мне обнаружить не удалось. Однако турецкий посол в Стокгольме, упоминавшийся выше Джанбулат-бей, деятельно помогал японскому послу в его посреднических усилиях вплоть до 17 мая 1916 г., когда Япония официально сообщила об отказе от сепаратного мира с Германией и от попыток своего посредничества:

Как сообщил наблюдательный современник, уже известный нам А.Н. Щеглов, Джанбулат-бей в эти майские дни 1916 г. был тих, печален и долго-долго сидел за нардами с верным слугой. Были забыты и янтарь, и любимый кальян, привезенный из Стамбула… От него теперь мало что зависело.

Еще меньшую роль могла играть османская дипломатия на последнем рывке своих союзников по блоку осенью 1916 г.

План по сепаратному выходу из войны министра иностранных дел Австро-Венгрии С. Буриана был согласован в общих чертах с германским канцлером Т. Бетман-Гольвегом 18 октября 1916 г. Он предполагал территориальную целостность всех четырех союзников по Центральному договору, целостность французской территории и восстановление суверенитета Бельгии при соблюдении интересов Германии; предусматривалось “стратегическое исправление границ” с Италией, Румынией и Россией в пользу Германии и Австро-Венгрии, а также независимость Польши и возврат всех занятых Антантой германских колоний. При этом С. Буриан исключал какое-либо предварительное согласование с болгарским и турецким союзниками.

 Кайзер находил это умалчивание неудобным, но Бетман-Гольвег в свою очередь на умолчании настаивал, полагая, что сверхтрудная обстановка в Стамбуле заставит Турцию принять фактически любое предложение Германии и Австро-Венгрии. О Болгарии Т. Бетман-Гольвег как бы и вовсе забывал. Лишь в конце ноября 1916 г. в Софию и в Стамбул от имени Четверного союза сообщили о характере мирной инициативы. Впрочем, последовала оговорка — такие младшие партнеры, как Турция, не должны были выдвигать свои пожелания, которые могли бы сорвать столь необходимые Берлину и Вене срочные мирные переговоры.

Болгарский лидер В. Радославов отозвался о предстоящем демарше как о весьма своевременном, но тут (21 ноября 1916 г.) некстати скончался император Австрии, он же и король Венгрии Франц Иосиф, и это обстоятельство весьма смутило, судя по сведениям из Стамбула, Энвер-пашу и его окружение. Однако союзники его в расчет уже не брали, а по сведениям, которые поступали в Стамбул через Стокгольм и Лозанну, и Россия мало принимала во внимание еще сохранявшееся младотурецкое правление.

Действительно, в Стамбуле узнали, что В. Радославов потребовал себе часть Сербии, а также “исторически принадлежавшей болгарам”, как он говорил, Добруджи, причем так чтобы “Румынии не было больше в Добрудже места”. Сверх того он пожелал “общего исправления границ в пользу Болгарии” — последнего пункта не понимал никто.

И это весьма туманное соображение (турецкая разведка сообщала: болгары хотят Босфора) вносило дополнительное беспокойство в умы Энвер-паши и его сподвижников. Соглашаясь в принципе с инициативой Буриана-Бетмана, Стамбул вновь потребовал признания на международном уровне факта отмены капитуляций и, кроме того, значительных компенсаций материального характера. Не желая связывать себя с территориальными переделами в Западной Европе и стремясь восстановить утраченные в сражениях с Россией и Англией османские территории, Стамбул высказался за восстановление довоенного статус-кво.