Босиком по облакам (СИ)

Улыбка Артёма изменилась, товарищ «сам себе Мальборо» отступил на задний план. Кажется, он расслабился. Звёзды над его головой мерцали, как включённые на натяжном синем куполе светодиодные лампочки. Запах роз, лилий и дурманасмешался в пьянящую, головокружительную симфонию. Артём отмахнулся открупного мотылька и спросил:

– А ты уверена, что твоя Женька в этом не замешана?

Я закусила губу, задумалась, а потом кивнула.

– Да. Она, конечно, пройдоха. И всегда была хорошей, но хитренькой. С ней не соскучишься. Но если она договорилась, чтобы её собственную гостиницу нашпиговали прослушкой, она бы наверняка за это получила хорошую сумму и не парилась бы так насчёт своих кредитов и новой должности. Когда я приехала, онане собиралась оставлять на меня гостиницу, но потом ей позвонили, и она срочноуехала на собеседование.

– И не вернулась, – продолжил Артём. – Очень удобно обеспечила себе алиби.

– Она в больнице лежит. И зачем ей алиби? – поразилась я.

Он усмехнулся.

– Правда не понимаешь?

Я мотнула головой.

– Незаконная прослушка — это уголовное преступление. А так она ни причём. А вотты очень даже...

– Я?! – сказать, что я растерялась, значит, ничего не сказать.

– Ты впустила тех уродов. Ты раздаешь ключи, у тебя есть доступ во все комнаты, ты заселяешь...

– Вот как!

Я отступила от него. Кусты роз больно царапнули спину. Я отдёрнулась и сновауткнулась в Артёма. Выглядело, наверное, со стороны, как танец эпилептика... Я гневно вскинула на него глаза:

– Значит, ты считаешь, что я в этом замешана?! А, может, ты сам прокололся? Зачем с порога было объявлять, что миллиардер?! Ловишь крокодилов на живца?!

– Эй... – Артём склонил голову, снова надев непроницаемую улыбку. – Да это я так. Я просто говорю, что всё указывает на тебя.

Я пыхнула гневом:

– Ну тогда давай, вызывай полицию, службу безопасности, чертей с рогами! Всё равно у меня год не задался! Оказывается, переломы, аварии, предательство – этовсё фигня! Мало меня машина переехала, не додавила! Пусть всё будет, как в лучших сериалах на канале Россия! Тюрьма и полный трындец! Давай!

Слёзы брызнули из моих глаз, я развернулась и побежала, прихрамывая, к себе. Не обернулась на его выкрик:

– Подожди!

Влетела к себе в комнату, заперла дверь, и навалилась на неё спиной, тяжелодыша.

Какой же он гад! Мерзавец! Как он мог подумать?! А я ещё влюбилась...

Стоп, – ахнула я про себя, – я влюбилась?! В него?! В эту сволочь заносчивую?! В этого гада последнего?! Который целуется лучше всех на свете?!

И с громким рыданием призналась себе: «Да!»

Год и правда не задался. А, может, речь о пятилетке? Не хочу!

И я топнула ногой от злости об пол так, что голеностоп заныл. И вдруг за моей спиной раздался стук.

– Эля-Мира... – позвал Артём. – Открой. Я не то имел в виду. Эй!

– Вот и уходи со своим «Эй»! – рявкнула я, задерживая всхлипы. Но они всё равновырвались, и я выпалила гундосо: – Давай! Полиция уже ждёт твоего звонка! Сидят, выглядывают: «Где же наш миллиардер? Что же не звонит, родимый?!» Все глаза проглядели. Уши продувают...

– Не дури! Открой.

– Не открою! Ты вообще, вообще... – Я вытерла тыльной стороной ладони забитый нос и не смогла ничего придумать, что он «вообще». Схватила футболку со спинкистула и громко высморкалась. – Уходи!

– Гаечка...

– Сам ты... болт!

– Ну ладно, – сказал он.

И я услышала удаляющиеся шаги по лестнице вниз. Ушёл... Ну и правильно! И пусть идёт! Ком сдавливал моё горло, в груди пекло. Один звонок, и вся моя жизнь к чертям. Я знаю, как сегодня принято вести следствие, сталкивалась.

Что делать?! – в панике подумала я и бросилась к тумбочке, достала связку ключей от номеров, Женькин блокнот. Уставилась на записи, сделанные размашистымпочерком и типографские сердечки на полях. Издевательство... Неужели мне придётся оправдываться, как в дурном кино?! Я вспомнила ужасный запах полицейского отделения, куда мне потом, после больницы пришлось ходить поповоду аварии. Для меня это окончилось ничем, кроме намёков, что я сама на мимоедущий Порше набросилась. На тротуаре, ага.

Мысли нахлобучились мне на голову, как мешок со скорпионами вместо подарков к новому году для непослушных детей. В чём я провинилась? Не понимаю.

Я села на кровать, хлюпая носом.

Скрипнула дверь с «кухни для бедных». Догадался, чёрт! Я подняла глаза. Артёмстоял передо мной. Прекрасный, как Мефистофель в лучшие годы. Без своей дурацкой улыбки, но всё равно не поймёшь, что у него на уме, тем более при этомтускло светящемся бра.

– Ты всё не так поняла, – сказал он и подошёл ко мне.

Без спросу сел рядом на узкую кушетку.

– Я считаю, что твоя подруга тебя подставила. Это всё, что я хотел сказать.

– Есть такое понятие – презумпция невиновности, – буркнула я, отодвигаясь. – Не слышал? Так вот – не доказано, значит, ты не преступник. И Женьки это тоже касается. И меня! Хотя какое тебе дело до таких низких подробностей? Это же стирка грязного белья! А стирать ты сам не привык. Звони в полицию!

Он нахмурился.

– Чего ты заладила: «Полиция, полиция»?!

– Ах, полиция не подходит, надо ФСБ звать? – огрызнулась я.