Босс (не) моей мечты (СИ)

– Бабник – это ты! А Баталов – серьезный человек. У него нет на уме всяких глупостей. Марк, я…

Она нервно сглатывает. Пожимает плечами. Ежится и потирает локти ладонями. Боже, да что могло случиться за эти сутки?

– Танечка, мое предложение в силе. Я предлагаю тебе встречаться.

– Для приятного времяпровождения? А что потом?

– У нас растет дочь, Тань. И я хочу узнать тебя получше.

– А ты разве не узнал? – хищно прищуривается она.

– Немного, Тань. Но ты глубже, чем кажешься. Ты… интересная девушка. Очень красивая и…

– Заткнись, Марк. Думаешь, я не знаю, что ты украл мой дневник?

– Ты о чем? – прячу взгляд, хоть это и бесполезно – врать я не умею.

– Думаешь, я не проверила коробку после твоего ухода? И не расспросила Ульяну, что такое папа делал, пока был в комнате? Ты… Я никогда тебя не прощу, Марк, – всхлипывает она. – Это… Зачем ты полез в мою душу? Потоптался там грязными сапогами и…

– Танечка, родная моя, успокойся, пожалуйста. Я не топтался в твоей душе грязными сапогами. И никогда бы не стал обсуждать это с посторонними. Никогда, будь уверена. Танька, ты… Я не заслуживаю такого отношения. Знаешь, что я о тебе думаю?

– Все в прошлом, Марк! Я тогда думала о тебе так, слышишь? Тогда, в прошлом… А сейчас я ничего к тебе не испытываю, кроме раздражения. Ты другой. Не тот, кем я тебя воображала. Так что засунь свои восхищенные слова себе в задницу. И… Да, ты не заслуживаешь моих чувств.

– Не заслуживаю, Тань, ты права. Но у нас растет дочь.

– У меня растет дочь!

Танька дрожит. Прячет глаза, опасаясь, что я увижу, какой стыд она испытывает. Там же… душа ее. Навыворот, нараспашку. Писала все, что думала и чувствовала. Для себя писала, а не для циничного мудака, вообразившего себя черт те кем.

– У нас растет дочь, Тань. А быть может, будет еще один ребенок… Мне плевать, как ты сейчас ко мне относишься. Плевать, слышишь? Я тебя и Ульяну не оставлю.

– Что ты намерен делать, Марк, – посуровев, произносит Танька.

– Нам нужно пожениться. Я дам дочери свою фамилию и буду ей хорошим отцом.

– А мне? Кем ты будешь мне? Не понимаю, зачем это все? Марк, давай я скажу, как это выглядит со стороны? – приосанивается Танька.

Разговор получается напряженным. Острым, как торчащие из стаканчика карандаши… А наша нагота сейчас кажется неуместной и лишней. Я помогаю Тане одеться. Сжимаю челюсти и отворачиваюсь, не желая смущать. Поднимаю платье с пола, возвращаю свои брюки на место.

Шорохи и наше частое, взволнованное дыхание будто наэлектризовывают воздух. Таня сдавливает виски пальчиками и продолжает:

– Ты прочитал мои откровения и впечатлился. Но… Кроме жалости и благодарности ты ничего не испытываешь, Марк. Сбылись мои самые худшие ожидания… Я боялась этого, Стрельбицкий. Такого вот твоего отношения… И почему я не избавилась от этого… От дурацкого…

– Танька, ты очень красиво пишешь. Одни эротические сцены чего стоят. Не хуже твоей любимой Лоры. И никакой жалости я не испытываю, хватит нести чушь.

– Я не хочу так, Марк…

– Вечером я приеду и заберу вас, Ларина. Поняла?

– Нет, Марк. Я выйду замуж за любимого и любящего человека. Не так я все представляла.

Ну что с ней делать? Конечно, прислушиваться к Танькиным глупостям я не собираюсь. Прощаюсь с ней и ухожу в кабинет. Не могу работать… Хожу из угла в угол, как раненый и уставший от борьбы зверь. А потом решаюсь позвонить Павлику.

– Ну что, Маркуша, моя сестрица совсем тебе голову задурила? – смеется он, искренне радуясь моему звонку.

– Пашка, я могу приехать? Ты на работе?

– Да. У меня крупный контракт, Марк. Если выгорит, смогу второй салон через год открыть. Пока доверия нет никому – коллектив новый, сам понимаешь… Много молодых бестолковых девчонок.

– Ух ты! Так у тебя там малинник?

– Давай, приезжай. И пойдем в ресторанчик пообедаем. Здесь есть один неплохой, неподалеку.

Сбегаю с работы по-английски. Еду по заснеженным улицам, испытывая странное чувство потери… Какой же я дурак… Вправду ведь поверил, что до сих пор любит. Нельзя меня любить. Не заслужил. Ну так и что? Я все равно обязан взять Татьяну замуж. Отец мой так на маме женился – она беременной была, а до того они совсем недолго встречались. И ничего, живут уже тридцать лет.

Паркуюсь возле автосалона Павлика и вхожу внутрь. Там и впрямь цветник – красивые девушки встречают на входе, а другие – не менее привлекательные – провожают в кабинет «Павла Александровича» на втором этаже.

– Марк, рассказывай, что стряслось? Выглядишь озабоченным. Как съездили? – произносит Павел, деловито сортируя документы по папкам.

– Пашка, я предложил Тане жениться, но она ответила отказом. Не люблю мол, и замуж выйду только за любящего человека.

– Господи… Вот уж идеалистка. А ты как, влюбился или… Хотя, глупости все это. У вас дочь растет. Ты правильно поступаешь, Марк.

– Спасибо, Павлик. И как теперь быть?

– Как, как? Забирать Таньку из дома силком. Ничего, смирится. Да это она фасонит, прикидывается. Она всю жизнь в тебя была влюблена, сохла по тебе с детства. Скрывала правда долго.