Босс по обмену

Вдоль берега Прорвы, где они совсем недавно снимали третий по счёту ролик, на которые Влад не жалел средств и сил, ибо считал, что реклама — лучший двигатель торговли — были расставлены шатры, возле которых на открытом огне готовили рыбу, мясо, овощи-гриль. На свадьбе Шаталовых гуляла едва ли не половина Рязани, и размах пиршества был соответствующим. Шампанское лилось рекой, щедро сдобренное напитками покрепче и отполированное внушительными стейками с пылу, с жару.

— Кейтеринг, Таисия Антоновна. Кей-те-ринг, — повторил по слогам Влад, обучая захмелевшую старушку новому для неё слову. — А по-русски, разгуляево на воздухе.

— Кей-ре… китай… тьфу, поназовут бесовскими словами.

Выпив наливочки, Таисия Антоновна повела плечами и вдруг, неожиданно даже для видавшего в Заборье всякого Шаталова, пустилась в пляс. Веселье набрало обороты, градус поднялся, гости переходили к танцам.

— Им, кажется, даже открытие дэнс-сезона не нужно, — притворно пожаловался Влад жене, обнимая её со спины. — А хотя, пусть веселятся хоть до утра.

— Пусть.

Карина откинула голову ему на плечо, и он стал покачиваться из стороны в сторону под совершенно неподходящие для этого напевы Modern Talking, тоже чудом появившиеся на свадьбе.

— Как тебе всё это? Не жалеешь, что мы не в ресторане? — осторожно уточнил он, целуя жену в висок.

Ему хотелось сделать для неё всё по максимуму, чтобы она чувствовала себя сейчас настоящей королевой. И чтобы знала — ни у кого такой свадьбы, как у них, не было и в помине.

— Нет, ты что… Всё так, как нужно.

Со временем, прошедшим с того момента, когда они признались друг другу в любви, Карина словно бы стала мягче и спокойнее. Наверное, сказывалось то, что теперь Ангелова-ныне-Шаталова чувствовала себя как за каменной стеной. По крайней мере, Владу хотелось думать, что она себя ощущает именно так, и он все жилы себе вытянуть был готов, чтобы это ощущение никуда не исчезло.

— Кстати…

— М?

— Я тут подумала, может добавим в линейку масел те, что с запахом цитру…

— Тчш! Никакой работы! По крайней мере, сегодня.

Влад развернул жену лицом к себе и нежно поцеловал, запечатывая её рот своим, чтобы, не дай Бог, она не продолжила не только говорить о делах, но ещё о них и думать. Всё потом. Завтра, а может, даже и не завтра, а через пару недель, когда они вернутся из свадебного путешествия.

— Кстати, где Коля?

Шаталов принялся осматриваться, пока не увидел одинокую фигурку брата Карины. Мальчик стоял на берегу реки, заложив руки в карманы брюк, и смотрел вдаль.

— Ты ему пока не сказала?

— Неа. Ты же хотел сам сюрприз сделать, вот и делай.

— Окей. Мы с ним скоро вернёмся.

Он ещё раз поцеловал жену и, проследив взглядом за тем, как она отходит к подружкам невесты, устроившимся за отдельным столиком, направился к Коле.

За последние несколько месяцев они с братом Карины очень сблизились. Черпали друг в друге то, чего каждому из них не доставало. Это была особенная сторона жизни — Коли и Влада. Её невозможно было заменить никакой иной, да они оба к этому и не стремились. Шаталов чувствовал себя по-особенному нужным мальчику и старался дать в ответ всё, на что был способен. Не только в материальном плане — даже скорее, в материальном едва ли не в последнюю очередь. Он был одновременно старшим братом, другом, наверное, даже отцом. Насколько умел и мог. А сам, в первую очередь, видел в Коле самого себя. Только он был лишён тепла потому, что так желали себя вести родители, а брат Карины — потому что так распорядилась судьба.

— Не нравится праздник? Вроде сверстники твои есть. Поиграйте, — мягко обратился он к Коле и, подняв с песка несколько камешков, стал бросать их в спокойные, лениво перекатывающиеся волны реки.

— Нравится. Но я не хочу.

— Почему?

— Просто не хочу и всё.

Коля передёрнул худеньким плечиком, словно желал показать этим жестом, что хочет, чтобы от него отстали. Но Влад слишком хорошо знал мальчика, чтобы пойти у него сейчас на поводу.

— Ты на что-то дуешься?

— Нет.

— Расстроен?

Он видел, как первым порывом Коли было ответить отрицательно, но он промолчал, только бросил на Влада быстрый взгляд исподлобья и ниже опустил голову. И в этом они тоже были похожи — сам Шаталов, будучи маленьким, в итоге научился тому, что молчать гораздо проще, потому что его проблемы были никому не интересны.

— Немного.

— Из-за чего?

— Вы же уедете теперь из Рязани насовсем? И Карину заберёшь?

— Да. Мы уедем из Рязани. Не знаю, насовсем ли, но уедем.

Коля тяжело вздохнул и повторил то, что делал Влад — начал тоже бросать камешки в реку.

— Кстати, Мария Матвеевна не рассказывала тебе, какие сорта помидоров заказала?

— Нет.

— Зря. Там какие-то прямо интересные. То ли чёрные, то ли ярко-жёлтые. То ли вообще полосатые.

— Угу.

— Что — угу? Где она их сажать собралась, ты не спросишь?

— Нет. Пусть сажает, где получится.

— Ну вот. А я думал, ты ей помогать станешь. Она одна не справится, хоть задора в ней теперь — на троих хватит.

— Может и помогу. Только позже, сейчас я один хочу побыть.

— Вот тебе новости. Ты тогда только долго один не будь, идёт?

— Как получится.