Босс с причудами (СИ)

— Родион, вы не подумайте, Валерия никогда себе такого не позволяет! Что-то нашло на нее… Наверное, на работе неприятности или на кафедре. Больше этого не повторится. Она у меня приличная девочка! Мы столько в нее вложили, столько от нее всегда требовали!

— Мы пойдем, Таисия Сергеевна, — перебивает ее Ремезов и берет меня под руку. — До свидания. Не ругайте Валерию. Она не виновата.

Лерина мама бросает на меня враждебный взгляд и закрывает дверь.

За дверью слышу ее голос: «Лера, больше с этой девочкой не водись! Откуда вообще она взялась? С женихом твоим под руку ходит, смотри-ка!»

Молча садимся в машину.

Боже, как я люблю моих маму и папу, думаю я. Да, они тоже строгие и до сих пор считают меня маленькой, но Таисия Сергеевна — это нечто! Почему Валерия, такая суровая, властная, кандидат наук и хозяйка фирмы, до сих пор живет с мамой? Ох, как непросто все бывает в отношениях с родителями. Это для подчиненных ты грозный начальник или преподаватель, а для мамы — малыш, которого когда-то приходилось водить за ручку.

Вздыхаю. Ремезов бросает на меня косой взгляд.

— Чего вздыхаете? Сожалеете о вашем поступке?

— Ни капли. Нам было весело.

— Так, значит, преступница не раскаивается, — он задумчиво барабанит пальцами по рулю.

— Вы сумку-то купили? Для дочери партнера.

— Купил, купил. Бежевую, без медведей, как вы посоветовали.

— А рубашку?

— И рубашку купил. Синюю. И сразу ее надел.

— Ой, точно. У вас этикетка за спиной болтается. Срезать забыли.

— Татьяна, не заговаривайте мне зубы! — он яростно лезет рукой за шиворот, дергает этикетку, слышен треск ткани. — Я огорчен вашим поступком. Я в бешенстве.

— Да что мы такого натворили? А, поняла. Вы домостроевец и тиран. Будете жену держать в ежовых рукавицах, посадите ее дома, прикуете к плите, запретите смотреть на других мужчин?

— Вы плохо повлияли на Валерию. Стоило ей с вами познакомиться, как ее сразу потянуло на сомнительные приключения.

— Как и вас.

— Это другое!

— Ну да, ну да. А вы Валерию совсем не знаете и не понимаете!

— Я знаю ее почти двадцать лет.

— Ничего подобного! Вы знали девочку, которой покровительствовали в вузе. И решили жениться на ней, чтобы она и дальше смотрела вам в рот, да?

— Вот как! Валерия вам все рассказала? Быстро вы спелись.

— Поговорите с ней по душам. Спросите, что она хочет от жизни! Но сначала не забудьте признаться ей в любви! И цветы подарите! И поцелуйте так, чтобы у нее крышу сорвало! Сумеете, надеюсь?

Я так разъярилась, что даже всхлипнула. Мне очень жаль Валерию. И хочется, чтобы у нее все было хорошо. Только мне кажется, что это «хорошо» ей светит вовсе не с Ремезовым.

А Ремезов из моего монолога, как и все мужчины, ухватил совсем не то.

— Вы серьезно считаете, что я не умею целоваться?!

— Ничего я не считаю!

Ремезов смотрит на меня со страстной яростью. Как будто сию секунду желает доказать на практике, что у него черный пояс по поцелуям. Даже поворачивается ко мне, рискуя бросить руль.

— На дорогу смотрите!

Ремезов раздувает ноздри и жмет на газ. Глубоко дышит, скрипит зубами.

А потом вдруг произносит четко и ясно:

— Простите меня за сцену в клубе. Я погорячился. Но представьте себя на моем месте. Как бы вы отреагировали, если бы застали Эдуарда под столом в компании полуголой девицы?

— Плохо бы отреагировала, — признаю я. — Но мы правда ничего такого не делали, просто веселились. Лера классная. Вам повезло с невестой.

— Да, знаю… Я перед ней завтра извинюсь. И… поговорю. Давно надо было.

Он впадает в мрачную задумчивость.

Подъезжаем к моему дому.

Выбираюсь из машины, Ремезов идет за мной следом и провожает до квартиры.

Когда открываю дверь, Ремезов просит мирным голосом:

— Таня, можно у вас водички попить? В горле пересохло.

— Заходите, — включаю свет в коридоре и иду в кухню, по пути стягивая выстиранные трусики с веревки.

Я все еще злюсь на Ремезова, хоть он и извинился. Но толком не могу понять причину своего раздражения.

Наливаю стакан воды, возвращаюсь в прихожую, но Ремезова там уже нет. Он нахально прошел в комнату. Стоит, заложив руки за спину, осматривается.

— Так вот как вы живете. Миленько. Снимаете или ваша квартира?

— Моя. Мне бабушка купила, когда я вуз закончила.

— Хорошая бабушка, богатая.

— Да, небедная, со связями.

Ремезов принимает стакан у меня из рук, но пить не спешит. Подходит к клетке с Афоней.

— Привет, мохнатый.

Афоня встает на задние лапки и требует угощения. Ремезов просовывает руку в клетку и гладит Афоню по голове. Афоня подло кусает Ремезова за палец.

— Блин! — Ремезов трясет рукой. — За что?

— Из ревности. Это его территория, а я его самка. Так вам и надо, будете знать, кто здесь хозяин.

— Дайте пластырь и йод.

— Погодите, мне надо записать этот поучительный эпизод для новой статьи про хомяков, — хватаю ручку, блокнот и быстро строчу. — Первая статья так понравилась заказчику, что мне поручили написать целую серию.

Ничего, не помрет Ремезов без йода. На пальце даже крови нет.

— Хорошо, что я к вам зашел. Вы получили ценный материал. Аптечка где?

— В серванте!

— Тут? А это что — ваша коллекция брелоков? Та самая?