Бостонцы

Её переезд на Чарльз стрит был организован в ходе визита, который нанёс туда Селах Таррант по просьбе мисс Ченселлор. Это интервью достойно подробнейшего описания, но мне разрешено лишь привести наиболее замечательные и любопытные его моменты. Олив желала добиться с ним взаимопонимания, хотела прояснить ситуацию и поэтому, как ни неприятен был ей его визит, послала ему приглашение в то время, когда по её расчётам Верена отсутствовала дома. Она держала это в тайне от девушки, думая с долей самодовольства, что это была её первая ложь подруге, так как своё молчание Олив ложью не считала, и задавалась вопросом, придётся ли ей ещё лгать в будущем. Тогда же она решила, что не будет уклоняться от общения с людьми, которые могут пригодиться. Она сообщила Тарранту, что должна держать Верену при себе долгое время, и Таррант заметил, что рад пристроить её в такой замечательный дом. Но он также доверительно сказал, что хотел бы знать, что мисс Ченселлор решила с ней делать. И тон этого вопроса подтвердил предчувствие Олив, что их беседа будет носить деловой характер. Поэтому она проследовала к столу и подписала для мистера Тарранта чек на весьма внушительную сумму.

– Оставьте нас – только вдвоём – на год, и я подпишу вам ещё один, – с этими словами она отдала ему полоску бумаги, чувствуя, что сама миссис Фарриндер не сделала бы этого так же неуклюже.

Селах посмотрел на чек, на мисс Ченселлор, снова на чек, на потолок, на пол, на часы, и снова на мисс Ченселлор. Затем чек исчез под полами его плаща, и она увидела, что он прячет его где-то в недрах своей странной персоны.

– Что ж, если бы я не был уверен, что вы хотите помочь ей развить талант, – заметил он и умолк, пока его руки всё еще шарили где-то вне поля зрения, и наградил Олив широкой безрадостной улыбкой.

Она уверила его, что он может не переживать на этот счёт. Больше всего на свете она желала помочь Верене развить её талант. Девушке нужен простор для развития.

– Да, это как раз то, что ей нужно, – сказал Селах. – Это даже важнее, чем привлекать толпу. Большего мы от вас и не просим. Просто дайте ей следовать своей природе. Не правда ли, все беды человечества происходят от излишней зажатости? Не накрывайте её крышкой, мисс Ченселлор, пусть льётся через край! – и вновь Таррант подчеркнул эту просьбу, эту метафору, странным неуловимым движением челюсти.

Он добавил также, что ему ещё предстоит утрясти этот вопрос с миссис Таррант, но Олив ничего на это не ответила. Она лишь взглянула на него, стараясь придать своему лицу выражение, которое дало бы ему понять, что его здесь больше не задерживают. Она знала, что с миссис Таррант ничего не надо утрясать. Верена говорила, что мать готова пожертвовать ею, если это будет ей во благо. К тому же она догадывалась, и вовсе не благодаря Верене, что миссис Таррант будет не против получить скромную денежную компенсацию, так что не стоило опасаться, что она закатит сцену, если Таррант явится домой с чеком в кармане.

– Ну, я верю, что ей есть куда расти, и что вы сможете добиться всего чего хотите. Я думаю, путь к этому будет недолгим, – с этим достойным наблюдением он поднялся со своего места, собираясь уходить.

– Это не недолгий путь. Это очень-очень долгий путь, – довольно жёстко ответила мисс Ченселлор.

Таррант был уже на пороге. Он замер, немного смущенный её пессимистичностью, так как сам был склонен видеть прогресс и просвещение в розовом свете. Он никогда не встречал никого настолько серьёзного, как эта, так неожиданно полюбившая его дочь, конкретная и прямолинейная молодая женщина, чья жажда нового дня была преисполнена такого извращённого пессимизма, и которая, являя собой образец честности, решила подкупить его и поставить свои странные условия. Он не представлял, на каком языке с ней говорить. Кажется, ничто не могло умиротворить женщину, в таком тоне говорящую о движении, которое лучшие умы уже признали многообещающим.

– Что ж, думаю, здесь есть свой резон… – пробормотал он робко и скрылся с глаз мисс Ченселлор.

*d'enouement – развязка (фр.)

**prot'eg'ee –протеже (фр.)

Глава 20