Бостонцы

Тем не менее, он стоял на одном месте на Чарльз стрит уже полчаса. Он подумал, что если он не может обратиться к Верене, и при этом избежать общения с Олив, ему следует обойти это условие, обратившись к миссис Таррант. Правда, это не её мать пригласила его, а сама девушка. И он был уверен, как любой настоящий американец, что мать всегда менее доступна и сильнее ограждена от социальных предрассудков, чем дочь. Но он был на стадии, когда позволительно немного пересмотреть свои взгляды и пустился в путь в направлении, где, как он знал, находится Кембридж, помня, что именно этот район фигурировал в приглашении мисс Таррант, и что миссис Луна полностью подтвердила это. Разве она не сказала, что Верена часто наведывается туда на несколько дней, когда её мать бывает больна и ей требуется забота? Неудивительно, если она в это время – было около часа дня – как раз предпримет одну из таких экспедиций. И вполне возможно, что он может встретить её в Кембридже. Попытаться, во всяком случае, стоило. Более того, Кембридж был достоин посещения, и это был не самый плохой способ провести этот праздничный день. Ему пришло в голову, что Кембридж, должно быть, очень большой, а у него нет конкретного адреса. Эта мысль застала его в момент, когда он проходил мимо дома Олив, который находился как раз по дороге к этому загадочному району. Отчасти по этой причине он и остановился там. На секунду он задался вопросом, почему бы ему не позвонить в дверь и не получить нужную информацию у прислуги, которая вполне способна ему её дать. И едва он отверг этот метод как сомнительный, как услышал, что внутренняя дверь открылась. Звук донесся через небольшое окошко, какими были оснащены все парадные домов на Чарльз стрит, в которых небольшой лестничный пролёт скрывался за внешней дверью, верхняя половина которой, как правило, была стеклянной. Пройдёт минута прежде чем он увидит, кто выйдет из дома, и в эту минуту у него было время на то, чтобы развернуться и затем оглянуться снова, чтобы посмотреть, которая из двух узниц явится перед ним, хотя он мог ожидать, что они выйдут вдвоём или это будут вовсе не они.

Человек, совершавший исход из дома направлял свои стопы крайне медленно, как будто давая ему время на побег. И затем стеклянные двери разверзлись и открыли его взору маленькую старушку. Рэнсом был разочарован: настолько такое явление не отвечало его целям. Но в следующую минуту он воспрянул духом, так как понял, что уже видел эту леди ранее. Она остановилась на тротуаре и бездумно огляделась вокруг, как человек, который ждёт омнибус или трамвай. У неё был мрачноватый и слегка потерянный вид, как будто она носила свою одежду многие годы, но так и не смогла как следует изучить её повадки. Большое великодушное лицо в клетке стёкол огромных очков, которые, казалось, закрывали его полностью, и толстый потрёпанный ранец, висящий сбоку так низко, будто она уже изрядно устала его нести. Рэнсом успел узнать её – он был уверен, что в Бостоне нет второй такой женщины как мисс Бёрдси. Её вечеринка, её персона, восторженные отзывы мисс Ченселлор о ней очень прочно засели в его голове. И пока он стоял там, в глубокой настороженности, она подошла к нему, как будто они только вчера познакомились. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы сообразить, что она может сказать ему, где сейчас находится Верена Таррант, и где живут её родители, если в том возникнет нужда. Её глаза остановились на нём и, когда она увидела, что он смотрит на неё, то не стала следовать обычному церемониалу (она давно уже порвала с подобными условностями) и отводить взгляд. По её мнению, он в данный момент представлял собой наделенного разумом молодого горожанина, который наслаждался реализацией своих прав, одно из которых заключалось в праве поглазеть. Скромность мисс Бёрдси никогда не подвергалась сомнению, но мир был полон множества новых и свежих идей, мотивов и истин, которые могли придать смысл даже разглядыванию её персоны. Рэнсом подошёл к ней и, подняв шляпу, с улыбкой проговорил:

– Позвольте мне остановить для вас этот транспорт, мисс Бёрдси?

Она лишь неопределенно посмотрела на него, не позволяя себе думать, что дело в её славе. Она ковыляла по улицам Бостона пятьдесят лет, но никогда ещё не получала столько знаков внимания от темноглазых молодых людей. Она бесстрастно взглянула на большой ярко раскрашенный фургончик, звенящий по дороге к ним с Кембридж роуд.

– Ну, я не против сесть в него, если он довезет меня домой, – ответила она. – Он едет в Саус Энд?

Увидев мисс Бёрдси, кондуктор остановил транспорт. Он мгновенно узнал в ней своего частого пассажира. Он довольно безапелляционно заявил:

– Хотите сесть – давайте быстрее, – но при этом продолжил стоять, угрожающе подняв руку, сжимающую шнур сигнального колокольчика.