Ботаничка

Он держал ее в охапке, не торопясь отпускать. Только когда Анна заколотила его кулачками в грудь великан разжал руки.

— Что случилось? — потребовала Анна, которую до бешенства разозлил переход от блаженства к действительности.

— Ты начала таять.

— Как?

— Как мороженое. Там в середке, поди жарко, вот ты и поплыла.

— Не там никакой жары… стоп, а когда утром брали пробу тоже так было?

— Спроси. Много ты с моих осинок добьешься! Но вроде все как обычно. Что с тобой приключилось?

Анна уже окончательно пришла в себя. Желание вернуться в нирвану пропало, оставив по себе только некий дискомфорт. К коже на ступнях прилип мелкий белый песок. На автомате она соскребла его и сунула карман.

Завтра, нет уже сегодня в ночь-полночь она уйдет на вертолетную площадку. Направление она знает, доберется как-нибудь. Вот только волки…

— Не убежишь отсюда, — будто подслушал Виктор. — Я пытался. Пойдешь по кругу, а потом сюда же и вернешься.

Анна присела на камень от жуткой догадки. Они все, включая местность, находятся в замкнутом пространстве, которое непрерывно сужается и практически уже превратилось в точку, а плешка с зеленой травкой — дыра в иную реальность.

— Можно уйти туда, — мотнула она головой в сторону полянки. — Только уже никогда не вернешься.

— А что там?

— Океан, песок, мальчишка… что же делать?

— Может, вместе?

— Если хочешь, иди. Я остаюсь.

— Тогда давай возвращаться. Тебя уже точно на базе хватились.

Обратный путь показался намного длиннее, оба едва переставляли ноги. С Анной понятно, но и деревянного будто придавило. К базе они подошли уже в густых сумерках. Виктор захлопнул калитку и отбыл в сторону леса. Больные осинки шелестели там, где укоренились еще днем. У них тоже не осталось сил.

Очень хотелось есть. Если питаться дальше печеньем и чаем, так она скоро из комнаты выйти не сможет. А оно ей вообще надо? Командировка, исследования, деньги, которые ей насулили по возвращении? Смешно. Все нормальное осталось за пределами обтянутого периметром пространства, которое сошло с ума.

— Явилась!

Голос пришел откуда-то со стороны. Анна сообразила, что стоит возле своей двери, упершись в стену лбом.

— Уйди, — потребовал Сергей.

— И не подумаю, — огрызнулась ведьма.

Анна, не отрываясь от стены, которая придавала хоть какую-то устойчивость, повернулась в их сторону. Сергей ухватил Елену за локти, впихнул в комнату и захлопнул дверь. С той стороны заколотили руками и ногами.

— Будешь дергаться, — пригрозил мужчина, — вообще оттуда не выпущу. Умрешь голодной смертью.

Он не шутит, поняла Анна. Она как-то сразу поверила в серьезность намерений жуткого гостя. А тот повертел в руках ключ-карту от комнаты Елены, засунул ее за косяк двери и надвинулся, загораживая свет и, кажется, вообще жизнь. Анна зажмурилась.

Он не ударил, не стал душить, вообще не притронулся.

— Где твоя карта?

Анна нащупала в кармане квадратик пластика и сунула в щель. Как она оказалась в кресле не помнила, окончательно пришла в себя, когда Сергей протянул ей кружку с молоком и огромную краюху хлеба.

Ну да, она тоже лечила кого-то молоком. Девочку звали Ксения. Она стала русалкой. А кем стала Анна?

Ноги остались просто ногами. На щиколотке прилип песок. Сергей оставил еду на столике и присел рядом на корточки.

— Что-то случилось?

— Угу, — отозвалась Анна с закрытыми глазами. — Я сошла с ума.

— Поешь, и, может, все окажется не так страшно.

— Кто ты?

— Давай сначала за папу, за маму…

— Вот только их сюда вмешивать не надо!

Анна от чего-то разозлилась, открыла глаза и чуть не вскрикнула. Радужки у Сергея горели зеленым огнем. С перепугу не иначе, она ухватила краюху и начала есть, причмокивая и прихлебывая, ничуть не заботясь о красоте и вообще о приличиях. Политесы остались в той жизни, в этой присутствовало единственное правило — выжить.

— Еще принести?

— Не-е-е-т…, - еще успела пролепетать Анна и уснула.

А проснулась на рассвете в собственной постели. Из одежды на ней остались только трусики. Она не помнила, как шла, как раздевалась, гасила свет. Проверяющий спал на полу на надувном матрасе впритык к ее кровати. Встать можно было, только наступив на его спину. Она высунула из-под простыни ногу и потыкала бок, обтянутый лабораторной рубашкой. Костюм «Нутридана» валялся в ее креслице.

С ума сойти, какой эстет! Мог бы и вовсе раздеться. С Еленой он так не церемонился… гад!

Гад перевернулся на спину, закинул руки за голову и улыбнулся:

— Что так рано? Можно еще спать и спать.

— Отползи, пожалуйста. Мне надо в туалет.

— Хочешь отнесу?

— Групповое сумасшествие, еще не повод для интима, — отказалась Анна и поняла, что стыдно краснеет. — Уйди!

— Это после того, как я тебя вчера нес, раздевал, укладывал, как тебе песенку пел? Все, все, отползаю! Счастливого пути.

— Ты вчера что-то подсыпал мне в молоко? — потребовала Анна, появляясь на пороге ванной в своем невнятном халатике.