Божественные соперники

Я редко делюсь этой частью моей жизни, но сейчас хочу рассказать тебе. Снять фрагмент брони, потому что доверяю тебе. Уронить блестящую сталь, потому что с тобой я чувствую себя в безопасности.

У меня была младшая сестра.

Сейчас родители о ней почти не говорят, но ее звали Джорджиана. Я же называл ее Дел, потому что ей больше нравилось ее второе имя, Делани. Мне было восемь, когда она родилась, и я все еще слышу шум дождя, который лил в тот день, когда она появилась на свет.

Годы летели как по волшебству, она выросла во мгновение ока. Я очень ее любил. Если я всегда был послушным, ответственным сыном, которому не нужно напоминать о дисциплине, она была любознательной, смелой и капризной. Родители не знали, как воспитать для общества такого бойкого ребенка.

На седьмой день рождения ей захотелось поплавать в пруду недалеко от дома. Пруд был сразу за садом, и деревья укрывали его от городского шума и суеты. Родители запретили. Они планировали в честь ее дня рождения праздничный ужин, на который Дел было глубоко наплевать. Поэтому, когда она стала умолять меня выбраться с ней из дома и пойти поплавать, а потом задолго до ужина вернуться… Я согласился.

Лето было в самом разгаре, стояла невыносимая жара. Мы выскользнули из дома босиком, пот заливал нам глаза. Мы пробежали через сад до самого пруда. Там болтались старые веревочные качели, привязанные к ветке дуба. Мы по очереди заплывали на середину пруда – там было самое глубокое место и никаких подводных камней или прибрежного песка.

Наконец я устал, промок насквозь, к тому же надвигалась гроза.

– Пойдем домой, – сказал я сестре, но Дел умоляла остаться еще на несколько минут.

И я, слабый брат, не мог ей отказать. Я уступил и решил посидеть на берегу и обсохнуть, пока она продолжала плавать. Кажется, я закрыл глаза всего на мгновение. Всего на миг, когда мне на лицо, убаюкивая, упали последние лучи солнца.

Открыть глаза меня заставила тишина.

Где-то вдали гремел гром, дул ветер и шел дождь, но пруд был неподвижен. Дел плавала на воде лицом вниз, и вокруг нее колыхались ее длинные темные волосы. Поначалу я подумал, что она играет, но потом меня пронзила паника, холодная и острая, как клинок. Я подплыл к сестре и перевернул ее. Я бросился с ней на берег, я выкрикивал ее имя и дышал ей в рот, давил ей на грудь, но она не отзывалась.

Я закрыл глаза лишь на миг – и она ускользнула.

Я плохо помню, как нес ее к родителям. Но никогда не забуду причитания матери, слезы отца. Никогда не забуду, как моя жизнь раскололась надвое: с Дел и без Дел.

Это было четыре года назад. Горе – процесс долгий и трудный, особенно когда тебя снедает чувство вины. Я до сих пор виню себя: не надо было ходить на пруд. Надо было держать глаза открытыми. Надо было вообще не закрывать их, пока она плавала, даже на миг.

Через месяц после того, как я потерял сестру, во сне ко мне пришла богиня и сказала: «Я могу забрать боль твоей утраты. Я избавлю тебя от скорби, но мне придется заодно забрать воспоминания о твоей сестре. Все будет так, будто Дел никогда не рождалась, будто ее жизнь не переплеталась с твоей в течение семи лет. Пойдешь ли ты на это, чтобы облегчить свои страдания? Чтобы снова дышать полной грудью и жить беззаботно, как раньше?»

Я даже не колебался. Я едва смел посмотреть богине в глаза, но твердо ответил: «Нет». Даже на мгновение я не отдам свою боль, чтобы стереть жизнь Дел.

На исцеление ушло больше времени, чем я ожидал, но я знаю, каково терять любимых. Каково чувствовать, что тебя бросили или что твоя жизнь разрушена и ты не знаешь, как собрать ее воедино.

Но время будет потихоньку лечить тебя, как это было со мной. Будут хорошие дни, и будут плохие. Горе никогда не изгладится полностью, оно всегда останется с тобой – тень, которую ты носишь в душе, – но будет слабеть, а твоя жизнь будет становиться ярче. Ты снова научишься жить, не замыкаясь в себе, пусть сейчас это кажется невозможным. Потому что ты не одна. Не одна со своими страхами, горем, надеждами и мечтами.

Ты не одна.