Божественный театр

– Мир Ниамея, королевство Нибур, «Божественный» театр Папаши Муница, – ответил, невольно улыбнувшись, кавалер Виллер. – Думаю, мы не ошиблись в выборе кандидатуры, капитан…

* * *

Ниамея

«Конечно, не ошиблись», – думал теперь, начиная задремывать, капитан Хиббит, он же Волчок. – «Какой дурак еще согласился бы работать на таких условиях? Считай, без рук!»

Дешевенькие ниамейские браслеты от сглаза, красовавшиеся у него на запястьях, на самом деле были зачарованными наручниками, лишавшими его возможности пользоваться магией. И отпахать день в трактире капитану пришлось, как самому обычному человеку. Ноги гудели, руки отваливались.

«С женой не поговорить…»

Мысли капитана Хиббита надежно ограждала от возможного прочтения особая монтальватская защита, являвшая собой ложный поток сознания. Без всяких признаков магии. В результате он и сам ни с кем не мог связаться. Позвать на помощь в случае чего…

«Вот-вот начнется травля со стороны завистников…»

«Завистников», то бишь соперников в охоте за универсусом у капитана было предположительно четверо. Или даже пятеро. Самым серьезным и опасным из них считался молодой аркан Раскель, приставленный к универсусу соглядатаем и готовый на все, вплоть до убийства, лишь бы не дать чудесному предмету уплыть в руки, из которых его уже не вырвешь. А еще – некий маг, такой силы, что вычислить его не удалось и самим монтальватцам. Как и характер силы – черная или белая… Они до сих пор не знали даже, мужчина это или женщина. Так что им мог оказаться на самом деле любой из трех остальных, вычисленных соперников, казавшихся несерьезными и неопасными. Поэтому-то, чтобы решительно ни у кого не вызвать подозрений, капитан и должен был восприниматься всеми и действовать как человек, не имеющий никакого отношения к магии. И знать не знающий, что у него есть соперники, – по каковой причине ему и имен-то их не назвали…

Зато ему была обещана подстраховка в лице руководителя монтальватской поисковой группы, мастера Абеля. Которого он, правда, тоже в лицо не знал и знать был не должен. И которого, не сомневался капитан, в трудный час на месте не окажется. Как всегда.

«Черт те что, а не задание, – думал он теперь, засыпая. – Только Катти Таум с ее проблемами и не хватало. Жалко ее, конечно… непростые у девчонки проблемы, да и сама… как глянула – такое впечатление, ей-богу, что с ходу догадалась, кто я! Умна… и вправду редкость для этакой дыры. Но я молодец – ничего не обещал… Помогу ей обязательно, но потом, потом… скоро театр приедет. Первым делом – универсусы, как известно, ну, а девушки… подождут…»

Мысли окончательно спутались, и капитана, утомленного долгим трудовым днем, одолел глубокий сон. Благодарение Творцу, не кошмарный…

Глава 3

Папаша Муниц, повелитель кучки комедиантов, владелец четырех ветхих фургонов, груженных дырявыми декорациями и сундуками со всевозможным хламом, который сам он гордо именовал «реквизитом», появился на пороге «Веселой утки» около полудня. Трактирщик Бун просиял и ринулся приветствовать дорогого гостя.

С Муницем они дружили давно, чуть ли не с первого приезда маленького бродячего театрика в Байем. И трактирщику не было никакого дела до того, что в театральных кругах королевства Нибур доброго друга его кличут за глаза не Папашей, каковым тот мыслил себя для подопечных актеров, а Драконом. Корхис-то всегда находил с ним общий язык – поил лучшими винами из своего погреба, с удовольствием выслушивал столичные новости. Охотно поддакивал ругани на злобных критиков и ленивых актеришек и бесплатно, по дружбе, ходил на представления, радуясь даровому развлечению, как ребенок.

Испытать на себе тяжелый нрав Дракона, равно как и злой язык его женушки, прозванной среди актерской братии Коброй, Корхису не доводилось ни разу. Актеришки же, судил трактирщик, сами виноваты, коли Муниц на них покрикивает. Взялся за дело – терпи, хозяину всегда виднее, кто прав.

Не знал, не знал бедолага, чем закончится для него на сей раз встреча со старым другом…

В «Веселую утку» Муниц явился злой как черт – с иссиня-багровой от близости апоплексического удара физиономией, пыхтя и сыпля проклятиями в адрес не пойми кого и за что. Впрочем, выяснилось это скоро. Еще и стол накрыть не успели, как Папашу понесло.