Божественный театр

– А, понятно.

– Так вот, представьте и опишите…

– Уже, – сказала Иза. – Представила, описываю – сумка. Большая, вместительная, из крепкой кожи. С двумя отделениями, с кучей карманчиков, с прочными ручками. Торбища такая, куда много чего можно напихать…

– Прелестно! – Фиалка почему-то разулыбалась.

– Красная! – уточнила Иза.

– Достаточно. Беригон?

– А мне представился кувшинчик с пивом, – ответил тот. – Из ледника, запотелый…

– Хорошо. Титур?

– Фонтан, – сказал «благородный отец». – Бьет струей, на солнышке радугой играет… Не совсем, конечно, емкость. Но ведь бассейн за нее сойдет? Бассейн с фонтаном…

– Сойдет.

– Правда, после Беригонова пива я что-то засомневался…

– Пусть будет фонтан, – под общий смех сказала Фиалка. – Важно первое представление, а не второе. Раскель?

– Мне ничего не представляется, – ответил тот. – Но пусть будет… шкатулка. Запертая. Внутри что-то перекатывается и звенит. Что – не знаю.

– Красивая хоть шкатулка?

– Да, красивая.

– Хорошо. Катти?

– Очаг… и в нем горит огонь, – смущенно сказала Катти. – Совсем не емкость…

– Что представилось, то представилось, – кивнула Фиалка. – Пиви?

– Воронка от бомбы, – сказала та.

Фиалка взглянула на нее с удивлением.

– Ни больше ни меньше?

– Сама говоришь – что представилось.

– Да… Ну, воронка так воронка. Князь?

– Сундук с пиратскими сокровищами, – ответствовал капитан Хиббит, снова вызвав всеобщее веселье. – Под страшным заклятием, снять которое могу только я.

– Потом поделишься? – улыбнулась и Фиалка.

– Конечно!

Она кивнула и повернулась к Аглюсу.

– Русло реки, – сказал «злодей». – От истока до устья.

– Сухое русло? – уточнила девушка, и голос ее слегка дрогнул.

– Нет, почему же… Река на месте, течет. Среди зеленых берегов.

– Хорошо…

– Давай рассказывай уже, что это значит! – потребовала Иза. – Умираю от любопытства.

Фиалка вздохнула, обвела взглядом всю компанию.

– Рассказываю. Только попрошу помнить, что это все-таки игра. И если толкование придется кому-то не по вкусу, не обижайтесь. Лучше подумайте – а нет ли в нем зерна истины? Услышанное не понравилось – так, может, стоит заняться на досуге… своей душой? Потому что идеальное жилище по некоторым мистическим учениям – это символ именно души.

Описывая его, вы невольно описали себя.

И что я могу теперь сказать об Изе?… Душа ее красива и просторна, вмещает многое, открыта для людей – не зря в доме предусмотрены гостевые комнаты. Но… ей не хватает оригинальности и самобытности. Обстановку своего идеального жилья – то, собственно, что и должно наполнять душу, – Иза не просто доверит постороннему человеку, декоратору, а еще и попросит сделать все, как у кого-то другого… пусть даже у самой Илен Киски. Богатое убранство, модная мебель, даже обилие зеркал, говорящее о склонности к самолюбованию, – все это, до последней мелочи, заимствовано, все не твое. Но где же ты сама, твой вкус, твои и только твои желания? Знаешь ли ты их?… Впрочем, кое-что ты знаешь твердо, и это спасает дело. Модная мастерская, столь тебе желанная, – это на самом деле твоя тяга к прекрасному. Творческое начало, существующее в душе, для которого ты не пожалеешь даже и целого этажа…

Фиалка переждала общий смех. Затем продолжила:

– Беригон принимает все, чего желает Иза. Это говорит о полном доверии, с одной стороны. С другой – об изрядном пренебрежении собственной душой, в которой лишь один уголок – тот самый, куда Иза сложит все ненужное, – и должен, по мнению Беригона, остаться неприкосновенным. Уголок, где можно скрыться от всех и вся и предаться любимому занятию. Собирание и обточка стеклышек, складывание мозаик – это говорит о созерцательности, присущей Беригону, умении видеть красоту там, где ее найдет не всякий. О желании создавать красоту… Иза считает, что вы с нею похожи. Так оно и есть. Оба не самостоятельны в выборе своих предпочтений, оба готовы идти на поводу у чужого мнения, но при этом у каждого есть свое, заветное, местечко в душе, где хозяйничать вы не позволите никому. Беригон более замкнут, Иза более общительна, но в целом вы прекрасная пара – пока не посягаете на заповедные области друг друга.

– Как это верно! – сказала Иза, слушавшая ее открыв рот. – Вот уж не думала, что ты такая умница… Чешешь как по писанному!

– Ты не обиделась?

– На что? Чистую правду говоришь! Даже про чужое мнение… мне-то казалось, я правильно делаю, что всех слушаю, а теперь… И правда, есть о чем подумать. А сумка что означает?

– Об этом позже.

Фиалка повернулась к «благородному отцу».

– Молчи! – Титур замахал руками. – Я сам уже все понял. Ничего в моей душе нет, кроме обжорства и лени…

– Мне кажется, ты шутил, рассказывая о своем идеальном доме, – сказала девушка. – Во всяком случае, был не вполне искренен. Или поленился подумать?

– И то, и другое, и третье, – ответил с деланной печалью Титур. – Теперь жалею… нет бы напустить полон дом собак и гостей, и книжками обложиться, дабы показать свою доброту и ученость. Но – поздно.

Аглюс ухмыльнулся.

– Поздно, поздно. Знаем мы теперь твое истинное лицо…