Божественный ветер. Жизнь и смерть японских камикадзе. 1944-1945

Дохи выбрал целью линкор. «Ока» отделился от носителя в оптимальной позиции – на высоте 6000 метров и дистанции 18 000 метров от цели. Экипаж бомбардировщика напряженно следил за тем, как снаряд отрывается в свободный полет. Затем, неуклонно набирая скорость, он пулей устремился вниз, превратившись в маленькую точку. Самолет-носитель сделал на максимальной скорости резкий разворот на запад, поскольку наблюдать за результатами атаки в небе, кишевшем вражескими перехватчиками, было невозможно.

Бросив прощальный взгляд на «ока», члены экипажа увидели, что снаряд набирает скорость, что его полет контролируется пилотом и что он на пути к цели. Однако уже издали экипаж бомбардировщика успел заметить столб густого дыма, поднявшегося на 500 метров в месте дислокации мишени, на которую нацелился Дохи.[38]

С окончанием апреля сражение за Окинаву приобрело еще более ожесточенный характер. Прежних пилотов-камикадзе заменили другими, на место которых, в свою очередь, пришли новые. Они спали на соломенных матрасах и на бамбуковых кроватях, которые выхлопотал лейтенант Дохи. Их благородные души последовали за его душой, когда настала их очередь выполнить свой долг. Вишни отцвели, но деревья оделись в свежую зелень.

Камикадзе против самолетов «грумман»

Наше бомбоубежище располагалось примерно в 100 метрах к северу от здания школы, в котором размещалась казарма 321-й авиагруппы. Наш центр связи с самого начала находился в бомбоубежище, чтобы оставаться в радиоэфире и во время воздушных налетов противника. Поскольку дневные и даже ночные налеты учащались, кровати пилотов перенесли в бомбоубежище, чтобы пилоты могли спать спокойно. Место было безопасным и тихим, но из-за слабой вентиляции воздух становился спертым и спать в такой атмосфере было нелегко.

Среди камикадзе был молодой офицер, окончивший технический колледж в Муроране на Хоккайдо. Он оставался в колледже в качестве ассистента профессора и продолжал научную деятельность до того момента, пока его просьба о принятии на службу в морскую авиацию не была удовлетворена. У молодого человека уже было несколько патентов на изобретения, и, несмотря на свою молодость, он мог бы стать выдающимся изобретателем. Некоторые из его изобретений были уже пущены в производство и доказали свою эффективность.

Как-то вечером я вызвал его в бомбоубежище для беседы, узнав, что он записался добровольцем на боевой вылет при первой возможности. Молодой офицер любезно отвечал на вопросы, но я нашел его менее разговорчивым, чем многие пилоты-камикадзе.

– Специальный ударный корпус не единственное место, где можно послужить стране, – заметил я. – Люди ваших способностей еще понадобятся Японии в будущем. Вы задумывались над тем, что ваши технические способности могут принести стране большую пользу, чем любые действия здесь?

Он выдержал большую паузу, перед тем как ответить:

– Я сам много раз думал об этом и не могу не согласиться с вашими словами. Понимаю, что моя техническая подготовка может принести пользу для Японии, и это делает мой выбор особенно трудным. Я надеюсь, вы поймете мои затруднения и не будете мне мешать, поскольку я не желаю менять свое решение.

Судя по его спокойной манере говорить, могло показаться, что мы обсуждаем тему не более серьезную, чем погода. Никогда раньше я не пытался отговорить собеседника от добровольной жертвы больше, чем сейчас. Я исходил из того, что живым этот молодой человек представлял б ольшую ценность, чем мертвым. Он же отвечал с полным спокойствием, что хочет умереть за свою страну. В его поведении не было никакого аффекта. Уверен, что в своем ответе он не упомянул о смерти не из страха, а скорее из-за того, что смерть для него значила гораздо меньше, чем выполнение долга. Больше я не произнес ни слова, а мой ученый собеседник покинул меня, извиняясь, как будто боялся, что обидел меня.

Этот на первый взгляд уникальный случай на самом деле был типичным в отношении японцев-патриотов. Он демонстрировал дух патриотизма, унаследованный от многих поколений предков, преданных своей стране.

Через несколько дней молодой офицер вылетел на боевое задание в качестве лидера звена из четырех истребителей Зеро с целью таранить корабли противника у Окинавы. На борту каждого самолета была 500-килограммовая бомба.

Примерно в 60 милях к северу от Амами-Осима они обнаружили четыре вражеских истребителя «грумман». На этот раз Зеро летели в южном направлении, почти в 20 метрах над морской поверхностью.

Сначала американские «грумманы» показались по правому борту, следуя параллельным курсом на высоте примерно 1000 метров. Но затем они развернулись и устремились вниз в направлении загруженных бомбами Зеро, которые немедленно сбросили свои бомбы и развернулись навстречу атакующим американским самолетам.