Читаем Божественный ветер. Жизнь и смерть японских камикадзе. 1944-1945 полностью

Относительно самолетов первой группы ничего не известно, поскольку ни один из них не вернулся на базу. Однако назад вернулся самолет сопровождения второй группы, пилот которого смог сообщить о достигнутых успехах. Тактическое соединение противника, включавшее четыре авианосца, было обнаружено примерно в 80 милях от Суригао. Трем нашим самолетам, пилотируемым камикадзе, удалось прорваться через воздушное прикрытие этого соединения, состоявшее из 60 самолетов-перехватчиков фирмы «Грумман», и нанести роковые удары. Один авианосец, который поразили два самолета, определенно утонул. Третий камикадзе попал в другой авианосец и нанес ему повреждения.[17]

Успехи этого дня сопровождались, однако, и потерями. Они включали молодых смелых камикадзе, пилотов истребителей сопровождения и других летчиков, среди которых был выдающийся ас, мой друг Нисидзава. Оставив в Себу свои Зеро, Нисидзава с двумя пилотами сел в транспортный самолет, чтобы вернуться на базу Кларк. Этот самолет, не имевший вооружения, подвергся во время полета атаке истребителей палубной авиации американского авианосца и был уничтожен со всеми пассажирами.

Нисидзава принимал участие во многих воздушных боях в ходе войны в Тихом океане. На его счету немало сбитых самолетов противника. Это был настоящий ас. Но все его летное мастерство оказалось бесполезным, когда он в качестве пассажира был атакован сильным противником. Я тяжело переживал его смерть.

Боевые порядки и действия камикадзе

В начальной стадии спецопераций звено, совершавшее боевой вылет, состояло из трех самолетов, пилотировавшихся летчиками-камикадзе, и двух самолетов сопровождения. Такой боевой порядок был выбран, исходя из соображений, что малое подразделение наиболее мобильно. Вылеты следовало осуществлять скрыто, пока поблизости не было превосходящих сил ВВС противника, а стартовать быстро и уверенно. Как только начался боевой вылет, каждый маневр нужно было выполнять с максимальной скоростью.

Небольшая группа самолетов способна лучше, чем крупное подразделение, уклоняться от самолетов-перехватчиков противника и держаться вместе при неблагоприятных погодных условиях. Принцип «чем меньше, тем лучше» диктовался заботой о скорости и мобильности, но в пользу формирования звена минимум в пять самолетов имелись и другие соображения. К примеру, одиночный самолет не дает гарантий нанесения эффективного удара по кораблю такого класса, как авианосец.

Решили, что пять – оптимальное число самолетов, необходимых для боевого вылета, и уровень мастерства пилота того времени предполагал норму в три смертника и два пилота самолетов сопровождения. Естественно, эти цифры не были неизменными. Число самолетов, участвовавших в боевом вылете, менялось в зависимости от погодных условий, сил противника и наличия самолетов.

Два истребителя сопровождения играли важную роль. Им приходилось вести бой с самолетами-перехватчиками до тех пор, пока камикадзе не спикируют на свои цели. Бой с перехватчиками всегда носил оборонительный характер. Самолеты сопровождения не могли ни инициировать воздушную дуэль, ни искать выгодной позиции для атаки. Им приходилось прикрывать камикадзе. При атаках с тыла они не могли дать отпор, потому что иначе пришлось бы менять курс. Даже кратковременное отклонение от курса вело к отставанию самолета сопровождения без шансов догнать группу. Пилоты самолетов сопровождения должны были скорее искусно маневрировать и вводить в заблуждение противника, чем стремиться просто сбить его. Первейшим долгом пилота самолета сопровождения было прикрытие самолетов смертников даже ценой собственной жизни.

Для пилотирования самолетов сопровождения требовались летчики высшей квалификации и выдающихся способностей. Таким образом, на просьбы наших лучших летчиков, таких, как лейтенант Канно, стать камикадзе приходилось отвечать отказом. Подобные люди были так необходимы для прикрытия самолетов смертников, что их нельзя было растрачивать на пилотирование этих самолетов, даже если они и стремились к этому. Многие летчики, способные быть лидерами авиационных звеньев-смертников, пилотировали самолеты сопровождения. Почти всегда они стремились стать добровольцами-камикадзе.

Перейти на страницу:

Все книги серии За линией фронта. Мемуары

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное