БПС. Посох Велеса

— Да ничего, — Афанасьев равнодушно пожал плечами, — непосредственно никому ничего не угрожает, успокойся. Если, конечно, наши бравые парни не начнут совершать глупостей. Баунти не просто так упомянула о том, что Имам сбежал, вы об этом не знали, она продемонстрировала собственную осведомлённость, ну любит она рисоваться, а заодно и предупредила, что в случае контакта с подобными организациями меры в отношении вас будут приняты самые эффективные и жёсткие, а скрываться бесполезно, на дне морском найдут.

— И убьют, — подвёл итог не радостным голосом Дима.

— Непременно, у Моссада с арабским миром отношения напряжённые, мягко говоря. Но их опасаться не стоит, они просто присматривать за вами будут, вербовать вряд ли попытаются, раз до сих пор этого не сделали. Мы опередили их, а между нами профессиональная этика негласно соблюдается всеми сторонами. А заодно вашей встречей вы нам работу облегчили, теперь точно знаем, кто со стороны Израиля вас курировать будет. Что касается Имама, нам известно не только о побеге, но и то, что он подался к соратникам в Ингушетию. Найдём, куда конкретно, поймаем, это как минимум, но то, что он Егорова не оставит в покое, это точно, охотится за ним станет, понятно, что не сам своими руками, для этого у него агентуры хватает. Воспользуемся удобным случаем и будем ловить на живца, как говорят рыбаки.

— Да, Дима, — уже на пороге полковник дал последний на сегодня совет, — сохрани номерок-то, знаешь, весьма полезно иметь среди друзей одного из лучших агентов Моссада, да и в мировом рейтинге она далеко не замыкает список, тем более, что инициатива исходила от самой Баунти.

* * *

— Сколько повторять можно, — майор ругался, почти срываясь на крик, — без моего ведома ни шагу! Вляпались на всю катушку, ведёте себя, как стая тупых леммингов! Забыли: враг не дремлет! Теперь опять вам новую конспиративную квартиру подавай, я что, по-вашему, строю их тут целыми кварталами! А если вы операцию сорвали и государственную тайну врагу раскрыли? Да расстрелять вас всех мало!

— А товарищ полковник, — начал было Якутин, но командир его оборвал жёстким взмахом руки.

— Я, а не Афанасьев за вас в ответе, и не только за здоровье и жизнь вашу никчёмную, операцию в секрете держать надо было, а теперь каждая бабка у подъезда о том судачить с кумушками будет! Тебя, Егоров, я предупреждал, и не смей говорить мне, что запамятовал! Шмару эту филиппинскую за тысячу километров обходить надо, да ещё на каждом шагу оборачиваться, а ты с ней лясы точишь, в гости уже зазываешь! Что, место одно чешется? Всё, завтра же поднимаю вопрос о переводе вас на казарму, будете у меня по струнке ходить, покуда соображалка не заработает! Утром вас ещё проверят медиумы на предмет опасной магии, специалисты уже выехали, если, конечно, доживёте до того момента, на совести Баунти не один десяток трупов, не каждый профессиональный киллер может похвастаться таким послужным списком. А сейчас спать всем, бойцы!

— Да уж, — Сергей поразился поведению майора, — вывели вы его из себя, я таким его никогда не видел.

— Да ладно об этом, — Лена первая успокоилась после ухода командира, — позлится, да и успокоится. Лучше расскажите, как у вас там.

— Да никак, — Аня отрицательно помотала головой, когда ей предложили присесть, и продолжила пить чай стоя, — спасибо, насиделась за эти дни, наверно, до самой пенсии, они бы хоть сидения помягче сделали бы, а то уже мозоли на одном месте.

— Не верю, покажи!

— Да иди ты со своими шуточками, Якутин! Всё одно и тоже: ездим, ездим, и чего-то ждём, когда же Сергею придёт видение, а если это и случится, то толком и не знаем, что и делать. Они, оказывается, сразу по нескольким направлениям это дело разрабатывают, а мы при них что-то вроде запасного варианта на случай провала плана "Б", если не "У". А нам с Серёжей рассказывают только тогда, когда другого выхода нет, только и указаний, что сидите и ждите, по салону не ходить, вставать нельзя. А эта колдунья своими свечками такой ароматы устраивает каждый раз, что я, кажется, до костей ими провоняла, дышать нечем, окна нельзя открывать, кондиционер не включают.

— Вот они, милочка, тяготы настоящей боевой службы, — съехидничал шаман, — ежеминутно мы все должны быть готовы отдать жизнь и любимую мозоль на самом красивом месте за родное отечество.

— Что-то ты расшутился не на шутку, — с улыбкой заметил Сергей, — не к добру это.

— Есть такое дело, — ответил тот, — это я так стресс снимаю после офицерской проповеди о целях и задачах, о соблюдении устава и незыблемости приказов командования. А ещё наш господин майор вёл себя крайне непочтительно в отношении присутствующих здесь дам, будь я не на службе, съездил бы ему в морду лица, честное благородное.

— Этому съездишь, как же, — отозвался до сих пор грустный Егоров, — замахнуться не успеешь, как он тебя упакует.