Брачные игры драконов. Часть 2

– Все думали, что зародыш тоже погиб, но он каким-то непостижимым образом выжил, несмотря на то, что оказался погребён под руинами шахты. Его нашли и выходили несколько столетий спустя.

Я прикрыла рот ладонью, во все глаза глядя на Сумрака, который закинул руки за голову и откинулся на подушки.

– Погоди. Так это… вот почему ты говорил: “Если считать с момента вылупления”! Но как ты мог выжить, несколько столетий пробыв под завалами?!

– Честно? Не знаю. Самому интересно. Яйцо должно было разбиться в момент взрыва.

Я присела на край кровати, не в силах сложить всю информацию вместе, в единую картину, а Сумрак прикрыл глаза, и лицо его выглядело непривычно блаженным.

– Меня долго никто не хотел принимать, – проговорил он. – У нас семейка эмоциональная, вспыльчивая. Вон вспомни моего отца. Это он уже успокоился, раньше кровь в нём кипела куда сильнее.

– Погоди, ты же ему, выходит, не родной сын?

– По крови я ему племянник. Но и родной мой отец тоже был головной болью клана, его горячая кровь в итоге его же и сгубила. Третий брат, отец Регана, однажды из-за любви к человечке чуть не лишил себя крыльев. Реган в нашей семье один такой… спокойный.

Я закусила губы и отвела взгляд, осознав, что Сумрак с рождения был сиротой, а дальнейшая история только усугубляла ситуацию.

– Первые тридцать с чем-то лет меня передавали от родственников родственникам. Выхаживали Лораны, по материнской линии, но им быстро надоело, что я постоянно орал. Отдали Артасам. Там то бабушка нянчила, пока мигрени не начались, то тётка пыталась воспитывать. Отец долгое время не хотел меня брать, потому что я слишком напоминал ему брата. Но в конце концов, когда от меня отказались все, принял в свой дом. Даже не знаю, был я таким сложным ребёнком, потому что меня никто не смог любить, или наоборот, меня никто не смог любить, потому то я был сложным.

Чувство, которое поднималось во мне с каждым следующим его словом, не описать словами. Что-то большое, тёплое, волнующее распирало изнутри, и этим большим так хотелось поделиться с ним, хоть чуть-чуть согреть его замёрзшую душу.

Встав на четвереньки, я подползла к нему и провела носом по чуть щетинистой щеке.

– Несмотря ни на что, ты стал другим человеком, – произнесла я и первой коснулась его губ.

Сумрак прикрыл глаза и ответил таким нежным, мягким поцелуем, от которого по коже побежали мурашки, и сердце взволнованно застучало – но не тем вожделением, которое преследовало меня последнее время, а чем-то принципиально иной природы. Спустя бесконечно сладостную минуту, я чуть отпрянула и заглянула ему в глаза.

– Нельзя же вечно жить прошлым.

– Я и не живу, – тихо ответил он, запустив пальцы в мои волосы за ухом. Я потянулась щекой к его ладони, и он приманил меня к себе, впервые по-настоящему проявив инициативу.

Наверное, в тот момент какой-то частичкой души я умерла и попала в рай. Даже если это всего лишь сон, вызванный больным воображением, и на самом деле я лежу в постели под присмотром мистера Эшли, даже если завтра Сумрак скажет, что всё это было ошибкой, хотя бы раз, хотя бы один раз, хотя бы в этот последний вечер я с ним. И этого было достаточно.

Он подхватил меня под плечи и, не отрываясь от моих губ, уложил на кровать. Потом посмотрел на меня и усмехнулся:

– Я уже и забыл, что положено делать с девушками в постели.

– Не важно, – прошептала я, притягивая его обратно. Кончики грудей касались его обнажённого тела и, твердея, посылали новую и новую волну мурашек. Я тихо застонала, утонув в ощущениях от столь простого прикосновения.

Сумрак не торопился. Он целовал меня, поглаживал по волосам, вдыхал запах, и я отвечала тем же, то сжимая пальцами кожу на его спине, то приподнимаясь над постелью, чтобы прижаться к нему, чтобы почувствовать всем телом, насколько он близок, чтобы осознать реальность происходящего.

Всё это казалось сном. Он не рвался раздеться и войти в меня, не стремился, в отличие от других драконов, проникнуть между моих ног. Он захватывал губами сосок, чтобы тут же перехватить его вновь, а потом вернуться к губам. Он крепко обхватывал мой затылок, вызывая дрожь, вырывая из моей груди стоны, стоны не блаженства – но счастья.

Даже не верилось, что под стальной драконьей маской может скрываться настолько нежный и чувственный человек. Мы то и дело перехватывали друг у друга инициативу, перекатываясь по кровати, переплетаясь телами – и всё это было куда лучше того, что происходило с другими, столь умелыми драконами.

Наконец, оказавшись сверху, он встал на колени и, тяжело дыша, некоторое время смотрел на меня сверху вниз. Мне хотелось манить его телом, выгнуться так, чтобы он не смог устоять.

И он не устоял. Сумрак потянул за ремень, расстёгивая его. Я до боли прикусила губу, не в силах ждать ни мгновения.

А потом в него ударила молния.

Он закричал не своим голосом, выгнувшись в спине, и я закричала вместе с ним. Непонятно откуда его пронзило электрическим разрядом, Сумрак на глазах становился словно состоящим из металла – и тут же обретал человеческий облик, чтобы его вновь ударило молнией.