Брачный приговор

— Он сильный, справится. Ему много не дадут. — Голова ее не опускалась, но Диане уже приходилось делать усилие, чтобы держать ее высоко.

— Как вы будете себя чувствовать, когда Эдика посадят?

— Я буду его ждать.

— А как же Миронников? — спросил Игнат.

— А что Миронников? — Диана плавно повернула к нему голову и с удивлением посмотрела на него.

— Кто-то же напал на Калинину.

— Это была случайность.

— Неужели? — Игнат всматривался Диане в глаза, пытаясь понять, что это такое, изощренная ложь или святая глупость?

— Роковая случайность, — заявила она и снова повернулась к нему боком.

Не похоже было, чтобы Диана прятала взгляд.

— Калинина угрожала вашему финансовому благополучию.

— Вы, конечно, думаете, что деньги для меня самое главное. Вы просто не можете рассуждать иначе.

— А что же тогда для вас главное?

— Справедливость.

Дверца открылась, телохранитель схватил Игната за руку, потянул на себя.

— Олег, не надо! — резко, но жестко сказала Диана.

Телохранитель остановился, но руку не разжал. Игнат, в свою очередь, не вырывался.

— Так он же не из полиции!

— Я сказала, не надо.

Телохранитель кивнул, разжал руку и отошел. Дверцу Игнату пришлось закрывать самому.

— Вы хоть понимаете, в какой ситуации находитесь? — спросил он.

— Да, ситуация шаткая, — сказала Диана.

— Она для вас катастрофическая. Вы должны прекрасно это понимать. Вы говорите, что нападение на Калинину — трагическая случайность. Верстаев на самом деле не виновен. Как же тогда у него в руках оказалось орудие преступления?

— Его подбросил Миронников.

Диана снова сразила Игната наповал своей убийственной прямолинейностью.

— Значит, он и ударил Калинину?

— Нет. Он нашел молоток на месте преступления и принял меры.

— Какие меры? Зачем он подставил Верстаева и вас?

— Он меня шантажировал, хотел, чтобы я отказалась от претензий к мужу. Мол, иначе я сделаю крайней тебя.

— Но вы отказались?

— Нет. Я согласилась. Но вы опередили Миронникова. Он собирался, но не успел забрать у Эдика молоток. И тогда нам пришлось спасаться бегством.

— Но Миронников вас сдал?

— Он сдал Эдика, нашел нас и устроил спектакль. Нарочно говорил так, что Эдик взял всю вину на себя.

— Потом появилась полиция, вас арестовали, Эдик взял всю вину на себя, и вы оказались на свободе.

— Да. Тогда я узнала, что суд уже состоялся, и мне принадлежат девяносто процентов собственности мужа.

— Все произошло само собой?

— Нет, заседание было перенесено по инициативе Миронникова. Он считал, что выиграет суд, но мой адвокат оказался на высоте. Это Скарабеев Тимофей Сергеевич, очень грамотный специалист.

— Он выиграл, а Миронников проиграл?.. Если все произошло так, как вы говорите, то он держит вас на крючке. Если захочет, вы отправитесь на скамью подсудимых.

— Да, я знаю. — Диана опустила голову.

— Он уверен, что держит вас на крючке очень крепко. Поэтому и рассказал, что подбросил Верстаеву молоток.

— Да, я все знаю. Вы установили, что Калинину пытались убить. Миронников поехал на место, нашел молоток…

— Я не смог его найти, а он сумел?

— Он все может. Я очень его боюсь! — Диана окончательно потеряла над собой контроль и закрыла руками лицо.

— У вас были с ним отношения?

Она опустила руки, напрягла мышцы, как будто собиралась повернуться к Игнату, но так и осталась сидеть в прежнем положении.

— Отношений у нас не было. Но Миронников преследует меня. Он хочет на мне жениться.

— Так в чем же дело? Он мужчина интересный…

— Нет. Я должна дождаться Эдика. Я перед ним в долгу.

— Вы это серьезно?

Диана повернулась к Игнату, глянула на него с трагическим укором и проговорила:

— Поверьте, моя вина состоит только в том, что я попыталась наказать Аркадия за его душевную черствость, отомстить за всех, кого он обманул.

— Вы не понимали, что это безнадежно?

— Понимала. Но Скарабеев сказал, что все реально.

— Ваш адвокат?

— Поверьте, он не имеет никакого отношения к происходящему.

— Да, конечно.

— Все это Миронников.

— А если Миронников напал на Калинину?

— Зачем он тогда обратился к вам? — Диана задала вопрос, который, наверное, давно уже вызревал у нее в голове, держал в узде сомнения насчет Миронникова.

— А чтобы на него никто не подумал, — ответил Игнат.

— Нет. Если это сделал он, то для него все складывалось просто замечательно. Калинина попала под машину, и уголовная ответственность угрожала только водителю.

Игнат кивнул, наблюдая за этой женщиной. Его ничуть не удивляла ее осведомленность. Миронников наверняка раскрыл перед ней все карты, чтобы она знала, как заходить и отбиваться.

— Вы хорошо подумайте, может, все-таки он?

— Он не стал бы обращаться к вам.

— А он обратился, в результате нашел молоток.

— Да, нашел.

— А зеркало?

— Какое зеркало?

— Перед которым Верстаев брился у себя во дворе. Его похитили, приклеили в подъезде паркинга. Преступление готовили, хотели подставить Эдика и вас.

— О зеркале я почему-то не подумала.

— Сейчас подумайте.

— Да, преступление готовили, — согласилась она.

— Кто это мог сделать?

— Если честно, были у меня подозрения насчет Ярослава, — дрожащим голосом пробормотала Диана. — Просто я старалась гнать от себя дурные мысли.