Брак и его альтернативы. Позитивная психология семейных отношений

B этот момент чистая случайность дала нам перерыв, и, как всякая хорошая случайность, она должна была быть использована. B аспирантуре я узнал, что один психиатр, доктор Дж. В. Гамильтон, подыскивал несколько молодых женатых мужчин для завершения своих исследований. Вероятно, предполагалась некоторая оплата, что и заставило меня очень быстро ухватиться за эту возможность (фактически исследование Гамильтона предшествовало известным работам Кинси (Kinsey), оно отличалось хорошим профессиональным уровнем, хотя и не было никогда широко известным). Я отправился к доктору Гамильтону, чтобы пройти два или три продолжительных интервью. Он спрашивал так спокойно и легко обо всех сторонах моей сексуальной жизни и развития, что я постепенно стал говорить об этом почти с такой же с легкостью. Одна вещь, которую я начинал осознавать,— это то, что я даже не знаю, был ли когда-нибудь у моей жены оргазм. Часто казалось, что она наслаждается нашими отношениями, поэтому я предполагал

, что знаю ответ. Но самое главное, что я узнал: оказывается, те моменты своей личной жизни, о которых невозможно было говорить, могут

быть легко и свободно обсуждаемы.

Поэтому следом пришел вопрос: могу ли я перенести это в мою личную жизнь? Я начал тревожный процесс обсуждения — настоящего обсуждения — с Элен наших сексуальных отношений. Это было тревожным, потому что каждый вопрос и каждый ответ делал кого-то из нас таким уязвимым — для нападения, критики, насмешки или отказа. Но мы выдержали это! Каждый учился более глубоко понимать желания другого, его табу, удовлетворенность или неудовлетворенность нашей сексуальной жизнью. И если в начале это дало нам только большую нежность, понимание и радость, но постепенно привело не только к оргазму для Злен, но и к полноценным, устойчивым, гармоничным и взаимно обогащающим сексуальным отношениям, благодаря которым мы могли обсуждать новые трудности, по мере того как они возникали.

Это было очень важно для нас и, несомненно, спасло от глубоких заблуждений, которые могли разобщить нас. Но даже более важным было то, что мы, похоже, поняли — что казалось невозможным

рассказать друг другу, оказывается, можно обсуждать, проблема, которую вы, казалось бы, должны скрывать, может обсуждаться. Хотя мы много раз постепенно забывали об этой истине, она всегда возвращалась в периоды кризиса.

Я, конечно, не буду пытаться подробно изложить весь опыт нашего брака. Были периоды большой отдаленности друг от друга и периоды большой близости. Были периоды настоящего стресса, ссор, досады и страдания — хотя мы не были конфликтующей парой — и периоды огромной любви и поддержки. Но всегда продолжаем делиться друг с другом своими мыслями и чувствами. Никто из нас не погружается в собственную жизнь настолько, чтобы не найти времени пообщаться с другим.

Время от времени у нас обоих проявлялось довольно сходное раздражающее поведение, хотя со мной это случалось намного чаще, чем с Элен. Когда один из супругов в какой-то публичной ситуации (на людях) высмеивает или унижает другого, причем почти всегда в виде «шутки»,— неприятности обеспечены. Возможно, у меня защитное вытеснение, но я совершенно не могу вспомнить какой-нибудь простой характерный пример своего собственного поведения, поэтому я использую пример другой пары, недавно побывавшей у нас дома. Мы разговаривали о выпивке, когда он «шутливо» сказал: «Конечно, моя жена пьет слишком много». Она вскипела, потому что она знала, что это было неправдой, и она возмутилась тем, что была раскритикована прилюдно. Он лишь добавил: «О, я просто пошутил!» Такого рода поведение и мне тоже доставляло удовольствие, но Злен по дороге домой твердо ,требовала от меня задуматься над этим. В результате я понял, что же это такое — трусливое подлавливание. Если у меня есть какие-то отрицательные чувства по поводу того, что она делает, то мне лучше более смело высказать это, когда мы находимся одни, а не в форме «шутливой булавки» в присутствии других людей. Подобным образом я узнал еще в начале нашего брака, что сарказм, который составлял такую большую часть общения в моей родительской семье, когда мы непрерывно перебрасывались словесными колкостями, глубоко ранит Элен и что она вовсе не хотела этого терпеть. Я многому научился от нее (как и она от меня).

Есть один момент, по поводу которого мы никогда не достигали полного согласия: возможно ли чувство собственничества в хорошем браке? Я говорю — нет. А она говорит — да. У меня возникла настоящая привязанность к другой женщине, привязанность, которая, по моему мнению, не исключала Элен, а дополняла мою любовь к ней. Элен вовсе не рассматривала это таким образом и была очень расстроена.