Брак и мораль

Если, с другой стороны, старая мораль вновь восторжествует, для укрепления ее основ поборникам этой морали нужно будет уделить особое внимание некоторым аспектам. Во-первых, возродить традиционную модель образования девочек, благодаря которому они вырастают глупыми, суеверными и невежественными; это можно отчетливо наблюдать в тех школах, где имеет влияние церковь. Во-вторых, им нужно будет ввести строжайшую цензуру на предмет упоминания сексуальных отношений в книгах; это условие уже реализуется в Англии и Америке, ибо цензура, ввиду отсутствия изменений в законодательстве, ужесточается вследствие активности полиции. Впрочем, всего этого – уже, повторюсь, реализуемого – явно недостаточно. Единственной мерой полного воздействия видится лишение молодых женщин всякой возможности остаться наедине с мужчиной: девушкам надо запретить работать вне дома и вообще не выпускать никуда одних, без сопровождения матерей или тетушек; достойная сожаления практика посещения танцев без компаньонки подлежит немедленному искоренению. Незамужней женщине младше пятидесяти лет следует запретить владение автомобилем; вдобавок стоит, быть может, ввести требование ко всем незамужним женщинам раз в месяц проходить медицинское обследование в полиции, а всех, кто лишился девственности, подвергать тюремному заключению. Применение контрацептивов, конечно же, надо запретить, вдобавок к этому нужно признать незаконным в беседах с незамужними женщинами ставить под сомнение догмат о вечном проклятии. Эти меры, если проводить их энергично на протяжении ста или более лет, помогут справиться с растущей безнравственностью общества. Но я полагаю, что во избежание риска злоупотреблений необходимо заодно кастрировать всех полицейских и всех медицинских работников. Быть может, разумно пойти еще дальше (ведь мы помним о врожденной порочности мужского характера). Рассуждения моралистов логично подводят нас к тому, что кастрации подлежат вообще все мужчины, исключая священнослужителей и религиозных проповедников[52]

.

Очевидно, что нас ждут трудности и возражения, какой бы курс мы ни выбрали. Если мы позволим утвердиться новой морали, то она должна пойти дальше и обнажить проблемы, которые сейчас мы едва ли можем наметить. Если, с другой стороны, мы попытаемся навязать современному миру ограничения прошлых эпох, то окажемся в ситуации предельно жесткого регулирования, против которого очень скоро восстанет человеческая природа. Словом, ясно, что, несмотря на все опасности и трудности, мы должны позволить обществу двигаться вперед. С учетом этой цели нам понадобится принципиально новая мораль. Под этим я подразумеваю, что обязанности никуда не исчезнут, просто они могут радикально отличаться от тех, что мы имели в прошлом. Пока моралисты довольствуются тем, что ратуют за восстановление системы, столь же мертвой, как птица Додо[53]

, они не в состоянии сделать что-либо для морализации новой свободы или для определения новых обязанностей, ею предусматриваемых. Не думаю, что новая система должна, в отличие от старой, поддерживать безудержное удовлетворение побуждений, но ее резоны к подавлению побуждений будут иными, нежели в прошлом. На самом деле нам предстоит заново переосмыслить сексуальную мораль как таковую. На нижеследующих страницах я отважусь внести свои скромные предложения для решения этой задачи.

Глава 8. Табу о сексуальном знании