Брак на небесах

Она, сияя, заверила Сэмелу, что герцог пришел в восторг от того, что она приняла его предложение, и с нетерпением ждет наступления второго июня.

Морин долго молчала и, наконец, сказала:

— Это действительно сюрприз, и, конечно, моя милая, я желаю тебе большого счастья.

— Есть лишь одна вещь, которая тревожит и мучает меня, — ответила девушка.

— Что именно?

Сэмела почувствовала, что миссис Хенли смутилась.

— Речь идет о папе. Представляете, как одиноко ему будет, и, честно говоря, я уверена, что без меня он не управится с хозяйством.

Миссис Хенли промолчала, и Сэмела продолжила:

— Конечно, ему придется привыкать, и, поскольку он уже сейчас чувствует себя подавленно, я хотела попросить вас: не могли бы вы приехать и побыть у нас хотя бы несколько дней и помочь мне приучить его к мысли о том, что, когда я уеду, ему придется справляться с хозяйством самому.

Морин Хенли тяжело вздохнула.

— Ты знаешь, что я готова все сделать для тебя, Сэмела, — сказала она, — но, возможно, твой отец будет… против.

— Наоборот! — воскликнула девушка. — И потом, если у вас найдется время, вы так мне поможете!

— Я еду с тобой, — подумав, сказала миссис Хенли. — Горничные быстро сложат мои вещи, грум отведет в Прайори твоего коня, мы же поедем в моем экипаже, и по дороге ты расскажешь мне обо всем подробно.

— О, как любезно с вашей стороны! А как это обрадует папу! — После паузы Сэмела добавила: — Только меня беспокоит, что вам у нас покажется неуютно, и, если вы не любите голубятину, то вам почти нечего будет есть.

Морин Хенли рассмеялась, отчего еще больше похорошела и помолодела.

— Я действительно не ем голубятину! А твой папа не очень обидится, если я прихвачу с собой пару кур?

— Если вы сразу же по приезде отдадите их на кухню, то он ничего не узнает и подумает, что мы едим одну из наших кур, которых пока что берегли из-за яиц.

Миссис Хенли снова рассмеялась, и они, как две школьные подружки, начали шутить и хохотать.

Когда через час экипаж выехал из усадьбы, он был доверху наполнен едой, которую венчал ящик с кларетом.

Блестя глазами, Морин пояснила:

— Должна тебе сказать, Сэмела, что у меня недавно было такое подавленное состояние, что доктор прописал мне специальный кларет в качестве тонизирующего средства. Я взяла его с собой, и мне будет ужасно неловко, если вы с папой не продегустируете его вместе со мной.

Сэмела пришла в восторг, наклонилась и поцеловала женщину в щеку.

— Конечно. Но будьте очень, очень осторожны, чтобы не ущемить папину гордость. Вы же знаете его!

Улыбка Морин Хенли увяла.

— Знаю, — странным тоном сказала она, чуть отвернувшись.

Так они ехали по длинной, узкой извилистой дороге, болтая друг с другом, как две подружки.

И лишь когда они добрались до Прайори и увидели дом, выглядевший поистине великолепно в последних лучах заходящего солнца, Сэмела ощутила волнение, опасаясь, не сорвется ли ее хитроумный план.

— Боюсь, что ваш багаж придется занести в дом вашему слуге. Наш старый Бригсток, бедняга, согнулся в три погибели от ревматизма и не в состоянии ничего поднять.

— Джеймс отнесет мои вещи, а заодно и то, что мы привезли для кухни, — шепнула Морин.

Сэмела улыбнулась и, первой выбравшись из экипажа, побежала в кабинет к отцу.

Как она и предполагала, мистер Оуэн уже уехал и граф был один.

— Хорошие новости, папа! — сказала она. — У меня столько всяких дел в связи с приближающейся свадьбой, что я попросила Морин Хенли приехать к нам и помочь, и она любезно согласилась.

— А я-то все думал, куда ты исчезла. Но разве миссис Хенли может у нас гостить?

— А почему нет? У нас масса свободных комнат.

Лицо отца приобрело озабоченное выражение, и Сэмела быстро добавила:

— Она не против.

— Я — против, — резко сказал он, — но…

Неизвестно, что он собирался сказать, так как в эту минуту в дверях появилась Морин.

Она выглядела очаровательно. И все же, что странно, у нее в глазах сквозило беспокойство, а голос, когда она заговорила, чуть-чуть дрожал.

— Если вам неприятно мое пребывание здесь… я, конечно, сейчас же соберусь и уеду.

— Мне очень приятно, — ответил граф и поспешно добавил: — Во всяком случае, Сэмела очень рада, и я премного благодарен за то, что вы согласились помочь, раз у нее нет матери.

Говоря это, он подошел к Морин и взял ее за руку.

— Единственное, что меня тревожит и о чем мне просто невыносимо думать, это то, как неуютно вам будет у нас.

— У вас мне всегда уютно, — ответила дама, — так как я буду с Сэмелой и… с вами. Вы даже не представляете себе, как я скучала без вас… обоих.

Говоря это, она, по-видимому, забыла, что граф так и не выпустил ее руку.

Затем граф так резко, что это могло бы показаться грубым, вернулся к своему столу, словно хотел укрыться за ним, и сказал совсем иным тоном:

— Вам не придется долго задерживаться здесь: Сэмела, как она, видимо, уже сообщила вам, второго июня выходит замуж.

Впоследствии Сэмела вспоминала, как непросто было в доме в последующие два дня.