Брак по расчету

А сердце. Было ли оно, то сердце? Или исчезло в портале следом за взбалмошным ловеласом и бабником. Небось, до сих пор не может отойти от счастья, что наконец-то вернулся в свой привычный мир роз и красивых девушек. Дались же ей эти розы! Может, в мире Гордена их и нет вовсе! Но девушки точно есть! И это теперь совершенно не её дело. Её дело призвать своего милого пушистого котика и отправиться в Паэнту. Там уже заждались своего мага-аналитика.

День призыва фамильяров настал. Как это ни странно, но завершать призыв опять предстояло Еве. Ректор Амвридиус никак не объяснил своё решение. Он сам лично несколько раз проверил расчёт Евы и только после этого допустил её до призыва.

Призыв проходил своим чередом. Счастливые новые маги, обладатели свежепризванных фамильяров налаживали с ними свой первый контакт. Неудачники, которых в этот раз оказалось трое, тихо сидели в сторонке, причём одна девушка, пытавшаяся призвать сокола, но так и не сумевшая это сделать, громко и безутешно рыдала.

Осталась одна Ева. Зал замер. Ректор Амвридиус, Эвард и его отец, заметно располневшая в ожидании материнства Аурания, магистр Зайдес. Уже находясь на камне призыва, девушка заметила того же незнакомца в шёлковой полумаске. Неужели всё-таки император? Все пришли полюбоваться на её котика?

Так, отринуть всё внешнее, сконцентрироваться на призыве. Первые линии ложились на базальтовую плиту, к ним стремительно добавлялись новые, потекли плавные слова заклинания. Краем глаза Ева заметила, как ректор вцепился в стакан с водой, но не пытался сделать из него ни глотка. Последнее слово ещё звенело в наступившей тишине, а сфера призыва уже начала расти. Она росла и росла, не думая раскрываться. Загадочный незнакомец в полумаске отобрал у ректора стакан с водой и полностью осушил его в несколько глотков. Наконец, лепестки стали медленно раскрываться.

Внутри сферы призыва, свернувшись, как цыплёнок в яйце, находился бронзовый дракон. В полной тишине было слышно, как лопнул злосчастный стакан в руках человека в маске. Потом дракон медленно распрямил шею, протянул голову к онемевшей Еве, на удивление аккуратно прокусил ей руку и слизал проступившие капли крови.

Зашумели все разом. Часть фамильяров попряталась за столы и своих хозяев, а часть, из тех, что покрупнее, стала кидаться на неведомое дотоле чудовище. Ева тоже вышла из ступора. Она сорвала с себя кожаный поясок изумрудного цвета и принялась охаживать им дракона по тем местам, до которых могла дотянуться. Переполох усилился, когда новопризванный фамильяр играючи разрушил магический полог, отделяющий круг призыва от остального зала, и принялся улепётывать от своей хозяйки, стараясь при этом никого в зале не раздавить, чему очень поспособствовали высокие потолки башни, и он смог взлететь.

– Ах ты, курица щипаная, рыба ты недожаренная, змеюка неблагодарная! А ну, спускайся немедленно!

Дракон окинул взглядом зал, и все, находящиеся там, кроме Евы и его самого, замерли в тех позах, в которых их застигло заклинание полного стазиса.

– Да что ж ты творишь, крокодил отожравшийся?! – крикнула ему Ева, и, не имея возможности достать кружащегося под куполом дракона, в сердцах запустила в него огненный шарик.

Только шарик вышел бОльшим, чем она ожидала. Гораздо большим. Волна гудящего пламени полностью скрыла бронзового великана. Он издал жалостный крик и стал медленно падать вниз, прямо к ногам девушки, превратившись на полу в мужчину. Ева бросилась на колени перед неподвижным телом.

– Горден!!! – стены башни многократно отразили отчаянный крик.

– Ты надела ромашковое платье! Как ты догадалась, что я приду к тебе? – шепнул целый и невредимый новоявленный фамильяр, притягивая хозяйку к себе.

Весь воинственный запал пропал. Пропало всё. Остались только она и он. Такой нежный, такой чуткий, такой любимый. Время остановилось, когда его губы коснулись её губ. Только сейчас девушка поняла, что с того момента, как она очнулась в палате у Аурании, она не жила. Существовала, ходила, разговаривала не сама Ева, а её оболочка. Все краски жизни вернулись к ней с её сердцем. Её Горденом.

Затянувшийся поцелуй прервали медленные хлопки. В нескольких шагах от них стоял мужчина в одежде, излишне обременённой драгоценными камнями. В его каштановых, как и у Гордена волосах, даже просматривалась корона.

– Браво, леди! Именно такая невестка мне и требуется! А если учесть, что этот балбес является вашим фамильяром, вы заполучили самого преданного супруга во всех мирах! Только позвольте поинтересоваться – почему рыба недожаренная?

– Папа, не смущай мою невесту своими неуместными шутками! Или мы навсегда поселимся в Паэнте! Правда, любимая?

Впервые Ева не знала, что ответить. Кажется, её выдают замуж. Причём весьма успешно. И, кажется, она не хочет этому сопротивляться.

– Вы отправили в стазис самого императора! – нашлась с ответом она.

– Правда? – старший из незваных гостей насмешливо повёл бровью, и император Накейской Империи Терриан, ибо это действительно был он, пошевелился и снял шёлковую маску.