Брак с летальным исходом (СИ)

Это была детская. Я сидела на пушистом ковре посреди комнаты, заваленной игрушками, резными солдатиками, повозками с большими крутящимися колесами и металлическими моделями первых самодвижущихся экипажей. Детская казалась воплощенной мечтой любого маленького мальчика. Все застыло в беспорядке, как будто юный хозяин спальни лишь на минуту вышел из комнаты и скоро вернется к прерванным играм.

Но пустота, тонкий слой пыли, покрывавший поверхности, завалившаяся набок деревянная лошадка на тонких полозьях, плюшевый медведь с вытертой шерстью, верно, когда-то горячо любимый своим маленьким хозяином, а теперь сиротливо выглядывающий из-под кроватки, были красноречивее любых слов. Это место было оставлено давным-давно.

На несколько долгих мгновений мои переживания и страхи отошли на второй план. Сердце невольно сжалось от чувства потери. Кому принадлежала эта комната, еще хранящая в себе отголоски безмятежного детского счастья? Брату лорда? Сыну? Что произошло с ребенком, и могло ли это быть связано с исчезновением жен лорда Кастанелло?

Мягкая игрушка со скрытым внутри кристаллом, выпавшая у меня из рук в момент энергетического выброса, лежала, прислонившись мохнатым затылком к боку модели экипажа и неестественно раскинув лапы. Я провела над ней ладонью, опасаясь касаться неизвестного и, без всякого сомнения, сильного артефакта, но кристалл был полностью разряжен, и я не смогла понять, в чем же заключалось его действие и что он делал в детской спальне. Тем не менее, эта игрушка вернула мне рассудок, разом очистив одурманенное сознание.

Дурман…

Свечи!

В голове постепенно прояснялось. Мне вспомнился тяжелый экзотический древесный запах, смешивающийся с легким ароматом весенних цветов, окутавший меня, пока я, воспользовавшись моментом, пыталась вычислить неизвестного автора загадочных писем. Как начали путаться мысли, как тело наливалось тяжестью по мере того, как я все больше и больше вдыхала пары добавленного в воск ароматического зелья. А в том, что это было именно магически измененное зелье, я не сомневалась. Безусловно, некоторые масла обладали возбуждающим эффектом, но настолько усилить его мог только опытный зельевар.

Вот кого господину дознавателю стоило бы лишить лицензии.

Я скривилась, укоряя себя за глупость. Слишком уж я расслабилась, доверившись обещаниям лорда, слишком обрадовалась неожиданной услужливости прислуги. И вот результат.

С видимым усилием поднявшись на ноги — ушибы болели, от отката и злости ощутимо потряхивало — я поспешила вернуться к себе. Надо было разобраться со свечами и проветрить комнату.

К тому же, оставаться в детской, пусть здесь я и ощущала себя на удивление защищено, было неразумно. Я словно бы случайно приподняла завесу над какой-то страшной и болезненной семейной тайной лорда Кастанелло, и это вызывало странное чувство вины и стыда. Заброшенная детская казалась чем-то… слишком личным.

Впрочем, после произошедшего никакие муки совести не заставили бы меня расстаться с игрушкой, которую я бережно прижимала к груди. Артефакт, пусть и разряженный, придавал мне уверенности, что в дальнейшем я буду настороже и сумею защититься от опасности.

Я выглянула в коридор. Совсем рядом с детской из-под крайней двери в этом крыле поместья выбивался тоненький луч света. Смутно припомнив, что, кажется, именно к нему я шла в полубреду под действием паров зелья, я вдруг залилась краской. Нетрудно было предположить, что там располагались покои самого лорда. Всего две двери отделяли меня от того, чтобы совершить непоправимую глупость и…

Я не стала додумывать эту мысль.

Дверь в мою комнату оказалась прикрыта. Это было плохо: скорее всего, свечи все еще горели, и за время моего отсутствия запах мог еще сильнее пропитать небольшое помещение. Посреди ночи правилами приличия можно было пренебречь, и, решительно задрав юбку, я плотно закрыла тканью рот и нос. Сжимая в одной руке украденную из детской игрушку, а другой придерживая подол, я глубоко вдохнула и заскочила внутрь.

Свечи горели ровно, от пламени вился легкий, едва заметный дымок. Аромат еще больше усилился, и сейчас я чувствовала его даже через плотную ткань. Я тут же затушила огонь — лучше темнота, чем дурман. Стараясь не дышать, бросилась к окну и попыталась распахнуть его.

Игрушка и подвернутый подол мешали, пришлось выпустить их, положившись единственно на свою выдержку. Но даже нажиму двумя руками щеколда поддавалась с трудом. Легкие горели, я отчаянно боролась с желанием вдохнуть. Голова кружилась, то ли от витавших в воздухе паров зелья, то ли от недостатка кислорода.

Так и не открыв окно, я выскочила из комнаты. Сделала несколько глубоких вдохов, как можно дальше отойдя вглубь коридора, и вновь скользнула за дверь.