Брак во имя Альянса

Наш принц решительно зашагал вниз по ступеням трапа, я молча последовала за ним. Прячась за широкими плечами девиранина, изредка и с опаской выглядывая, я наблюдала за встречей. Вперед вышел один из девиран, откинул назад капюшон: немолод уже, но и не дряхлый старик. Кожа темная, почти черная, а волосы заплетены в сложные тонкие косички и забраны в хвост. Крупный бриллиант во лбу огранен пирамидкой. И белый жидкий блеск в глазах, радужки нет, сплошное сияние. Мне показалось, что девиранин сперва улыбался, глядя на вернувшегося принца, но чем дальше, тем суровее делалось его лицо. На меня он и вовсе не смотрел, я была чем-то вроде бессловесной зверушки. И конечно же беседовали они, исключительно обмениваясь мыслепотоком.

Я переминалась с ноги на ногу и думала лишь о том, что надо бы поторопиться, потому что неизвестно, сколько еще протянет Аэдо, но все не решалась прервать эту молчаливую беседу. Потом я поймала взгляд другого девиранина, он рассматривал меня хмуро – как будто я провинилась одним своим присутствием здесь.

Ну давайте, хватит болтать… Обещал ведь…

Беседа принца и встречающей стороны закончилась несколько неожиданно: в мою сторону резко выдвинулись крабокораллы, и я… не успела выхватить бластер. Мне в грудь ткнулось сразу два искрящих посоха – пока что просто искрящих. И в висок, там, где нейроинтерфейс, ввинтилась острая, до тошноты, боль.

«Следуй за нами», – вот что мне передали, попросту сломав информационный барьер.

– Нет, подождите… Подождите! – В отчаянии я схватилась за одеяние принца, вытянула шею, пытаясь заглянуть ему в глаза. – Ты же… ты же обещал, гад! Как же твоя клятва?!

Но он резко стряхнул мои руки и отвернулся, а потом и вовсе стал рядом с теми, кто его встречал. Рядом со своими, оставив меня в одиночестве.

Я тряхнула головой. Что ж… Похоже, что и здесь меня обманули. И конечно же никто не поможет Аэдо, и мы оба здесь умрем, если только… если только я не смогу забрать нас отсюда.

Я замерла, ощущая у горла холодок навершия одного из посохов. Нужно было… сосредоточиться. Продумать все до мелочей, а времени – совсем не осталось.

Крутнувшись вокруг своей оси, я локтем все же выбила посох из рук одного из крабокораллов, поднырнула под посох второго… так, теперь – к трапу, быстрее, быстрее!

И в то мгновение, когда я поставила ногу на первую ступеньку, мое тело охватила жаркая, дотла выжигающая сознание боль. Это было настолько… невыносимо, что я, хрипя, выплевывая кровавую слюну, извивалась, как червяк на полу. Кажется, кто-то что-то крикнул… а потом наступила спасительная темнота, мягкая, бархатистая. И мне казалось, что там я вдвоем с тем, кого любила.

* * *

Не знаю, сколько времени я пробыла без сознания. Но когда открыла глаза – с трудом, веки опухшие, словно подушки, – то поняла, что лежу на полу, высоко над головой – мягкие, смазанные очертания сводов потолка. По стенам россыпью бежали мелкие световые импульсы, невесомо разлетались, словно стая мошек у реки.

Я кое-как села. Тело все еще ныло, а особенно болел позвоночник, по нему как будто электрические разряды гуляли, отчего то и дело непроизвольно подергивались руки. Знатно меня приложили в благодарность за спасение принца. И давно пора бы понять, что добрая инициатива всегда наказуема, и Аэдо должен был это усвоить, но… какого-то черта понесло его спасать девиранина, чтоб ему бриллиант в мозги вогнали!

Тихо бурча ругательства, я сидела еще некоторое время, подтянув к груди колени и бессмысленно таращась в потолок. Мной овладела апатия. Зачем шевелиться? Зачем пытаться что-то сделать? Ведь теперь – все, действительно все. Они не спасут Аэдо. Они убьют меня. Мне казалось, что внутри что-то хрустит, ломаясь. Возможно, именно так и умирает надежда? И еще… так обидно, по-детски обидно. Мы его спасли. Он даже делал вид, что в чем-то кому-то поклялся. А в итоге…

И мысли мои потекли вдруг в совсем ином русле. По щекам катились слезы. Я думала о том, что они сделают с Аэдо. Добьют? Или просто выбросят умирать в космос? А что, если, наоборот, увезут к себе, чтобы использовать для экспериментов?

Эти размышления приносили физическую боль. Ныло где-то под грудиной. Если бы только моя боль помогла спасти Аэдо! Но все это – лишь глупые мечты доверчивой дуры.

Похоже, на сей раз наша история действительно подошла к концу.

Я вздрогнула, когда одна из стен попросту разошлась посередине и в образовавшийся лаз боком протиснулся девиранин. В черном долгополом одеянии, с посохом, навершие которого слабо светилось в полумраке моей камеры. В тени капюшона что-то поблескивало.

Он сделал быстрое движение рукой, и стена снова приобрела обычный вид. Затем повернулся ко мне, одновременно откидывая капюшон за спину. Я уныло посмотрела на нашего принца и опустила взгляд. Говорить нам теперь было не о чем, совершенно… И даже когда он подбросил парочку сообщений, я не стала их просматривать, смахнула движением век сразу в «корзину».